***
Вишнякову был страшновато. До сих пор он имел дело с вещами понятными, такими, которые можно просчитать. Мистика в его жизни присутствовала постольку, поскольку он сам считал нужным впускать ее - с экрана, а книг почти не читал.
Сперва - восемнадцатилетний Немка, потом - семилетний Немка, не многовато ли? И если восемнадцатилетний хотя бы поведением отличался, то маленький был именно тем Немкой, погруженным в себя, пребывающим в очень шатком равновесии.
И если Адька-Адлер еще бормотал что-то про сумасшедшую семью, то Вишняков понимал - нет, не семья, что-то иное, только не семья! Ему даже пришло в голову сбежать. Но посмотрел на Адьку-Адлера и понял - нужно остаться и помочь парню, вот просто нужно, иначе парень спятит.
Адька-Адлер уже стал ему очень симпатичен, и, к тому же, старшему как-то непристойно бросать младшего. И вдвоем больше шансов раскрутить историю всю, полностью, до последней детальки. И еще - может статься, эта помощь окупится сторицей…
Поэтому они спустились вниз и ждали "маму". Вишняков полагал, что ушла она ненадолго, базар в десяти минутах ходьбы, а дети оставлены одни. И оказался прав. Очень скоро залаял пес, бухнула входная дверь.
Они встретили женщину прямо на кухне, встав весьма разумно - чтобы ей уже не выскочить.
Она метнулась назад, налетела на Вишнякова, попыталась прорваться, но только потеряла очки. Тогда она, пятясь, отступила к столу и табуреткам.
На вид этой женщине было уже немало лет - хотя все на свете, припорошенное пылью и затянутое паутиной, выглядит старым и ненужным. А женщина как раз и казалась пыльной, выгоревшей, блеклой, непонятно для чего зажившейся на земле.
Адька-Адлер смотрел на нее, хмуря брови. Она же смотрела на Вишнякова, сообразив, что он тут будет карать и миловать.
- Вы кто? - именно Вишнякова спросила она, поставив кошелку на табурет и пытаясь открыть ее боковой карман.
- Руки! - рявкнул Вишняков. - Руки прочь! Отойдите к окну! Адик, посмотри, что там у нее?
В кошелке был баллончик со слезоточивым газом.
- Вот дура, - сочувственно заметил Вишняков. - Это не для помещения. Сама же обревелась бы. И заметь, Адик, она не орет. Она понимает, что мы не воры.
Адька-Адлер подошел к женщине.
- Тетя Аля? - неуверенно спросил он. - Вы меня совсем не помните? Тетя Аля!
И не получил ответа.
Поняв, он шагнул к дверям, поднял очки, протянул ей.
- Ну? Теперь узнали?
- Узнала! - крикнул, тыча пальцем в онемевшую женщину, Вишняков. - У вас тут телефоны вообще есть? Она сейчас пойдет и вызвонит хозяина этой фазенды! И говорить мы будем не с ней, а с ним!
