Оправившись после раны, в начале лета он был выслан из Даргорода. Яромир решил ехать в Соверн. Он слыхал, что в этом краю прожить легче, чем на севере. В Соверне не бывает зимы, плоды зреют круглый год и плещется теплое Сорренское море. Но еще важнее для Яромира был другой слух. Купцы-южане на базаре рассказывали о городе Тиндарите. Там на площади будто бы есть какая-то Расписная Арка, под которой философы читают лекции о разных науках: любой прохожий подходи и слушай! А если у тебя в кошельке не пусто, то можно найти себе учителя: некоторые берут совсем мало, и есть такие, что учат даром, ради одного просвещения людей.
Яромир не был уверен, не сказки ли это. Но если хотя бы часть тут правда, думал он, то сойдет. Ему хотелось учиться. Яромиру казалось: в мире столько несправедливости, что, может быть, это не просто так? Те, у кого есть знания и кто управляет другими людьми, – может быть, они в сговоре? Ведь на свете только они хорошо живут. Все устроено поихнему. Вдруг они скрывают какую-нибудь правду? Правда ли то, что они сами говорят, объясняя, почему все на свете должно идти так, как теперь?
Наконец Яромир оказался на земле Соверна. За дни путешествия он увидел, как меняется природа. Север еще спал под сугробами, а в Соверне уже давно благоухала весна. Чем дальше на юг – тем она была теплее и красочней. Наконец Яромир ощутил, что в меховой шапке и куртке, в плаще, отороченном мехом, дальше ехать нельзя. Он был во Флагарно, когда зашел в лавку старьевщика, продал все с себя и оделся как южанин. Веселое чувство балагана захватило его. Яромир так и так примерил круглую шляпу с полями и засмеялся.
На улицах черноволосые мальчишки озорно показывали друг другу на одетого по-здешнему чужеземца с серыми глазами и более белой кожей, чем у них.
Двигаясь дальше на юг в сторону Тиндарита, Яромир дней за десять из весны попал в раннее лето. Проезжая по деревням, он видел цветущие ярко-розовые персиковые деревья, а от крохотных белых цветков винограда несся тонкий и терпкий запах будущего вина. Небо над головой весь день оставалось лазурным, без единого пятнышка облаков.
Вечером Яромир разжег костер у обочины и стал кипятить в котелке воду, чтобы сварить на ужин кашу. Шорох шагов за спиной заставил его обернуться. Черноволосый незнакомец был одет, как одеваются местные: узкие черные штаны, рубашка с распахнутым воротом, перехваченная красным кушаком. Поверх рубашки накинута суконная куртка в талию и без единой застежки. Он поздоровался с Яромиром на совернском наречии. Яромир отвечал:
