– Донесешь-от?
Ян кивнул.
Совсем скоро он, удивляясь собственной смелости, уже вносил спасенную в стоящую на отшибе кособокую хатку.
– Ну и спасиба, – Афимья поправила платок на голове. – Дальше я сама управлюсь. Вы по грибы шли? Ну и идите.
Брат с сестрою и сами не заметили, как ноги донесли их до бора; и словцом перемолвиться не успели. А сказать ой было чего.
Горела лучина, а все остальное утопало в темноте и запахе трав, слышались шорохи и шаги.
Знакомый аромат поплыл по избенке, заставляя Гайли выгнуться и застонать. Глаза у нее болели, точно присыпанные песком, распухший язык с трудом ворочался во рту.
– Сколько зелье не пила? – пристальные глаза сельской ведьмы вдруг оказались прямо над ней.
– Не… пом-ню… сутки…
– И навьев вызывала?
– Д-да…
– Мокоша за тобой ходит, девка… Еще час-другой, и ты без розума, а то и жизни.
– Спа-си-бо…
Они вдвоем засмеялись, точно между ними, такими разными, зазвенела-протянулась хрустальная нить.
– Пей. Да не хватай!: обожжешься, – прикрикнула Афимья, поддерживая Гайли голову.
…Гайли проснулась на закате. Он вливался в отворенную дверь и разгонял по углам тени. Развешанные под потолком и у печи пучки целебных трав казались мохнатыми зверушками. Травы источали сухой летний аромат, еще в избушке пахло глиной и молоком. И деревянным маслом от лампады перед ликом Богоматери в углу. Красный огонек трепетал за толстым стеклом. А за дверью на закате чернели вздернутыми ветками висельники-тополя и скрипели вороны над жальником. Закат рождал неодолимую тоску. Знахарка почувствовала это и захлопнула двери. Наклонилась над Гайли:
– Пей.
Когда ведовское зелье было выпито, Афимья ополоснула чашку, налила молока, протянула кусок хлеба. Опасения Гайли оказались напрасными – еда проглотилась тут же и без вреда для здоровья.
Сидя за столом, знахарка перебирала и складывала в охапки травы, и руки ее сновали, как паучки.
– Тебя как звать?
– Гайли. "Цветок" по-жемойски.
– Красиво. Спи теперь. Утром Ян до станции проводит, Доколька называется. С конем я договорилась.
– Афимья… скажи мне. Откуда ты догадалась… про зелье?
Стебельки рассыпались по столу, резко запахло руткой и бессмертником.
– Так тебя же скрутило от одного запаха.
– Ты сварила его раньше, чем это заметила. Зелье смертельно ядовито, – как по писаному, отчеканила Гайли, – но при этом не вызывает привыкания, и, пьешь ли его, по виду не скажешь: руки не трясутся и зрачки не плавают. Откуда же ты догадалась, что я глотаю его все время, как воду – чтобы не умереть?
