– Коньяк… налейте… – произнес он слабо.
Выпив, не почувствовал облегчения, пытался постигнуть непостижимое, казалось, он спит и видит кошмар, кто-то должен разбудить его и рассеять страшный сон, поэтому ждал этого «кого-то», ждал с нетерпением. Раздался звонок у входной двери, Родион выбежал, Лора плакала. Послышались шаги, неестественно громкие, грубые, дохнуло морозной свежестью.
– Майор Добрынин, – представился мужчина в штатском, за ним стояли двое в милицейской форме. – Где труп?
– Труп? – вяло переспросил Борис Львович. – Какой труп?
Жуткое слово не могло относиться к Янушке. Но она там, на полу кухни… Борис Львович прикрыл лицо длинными и тонкими пальцами, будил себя: проснись, это наваждение. А по дому вновь раздавались шаги, слышались чужие голоса, диссонирующие с тишиной в гостиной, с елкой, праздничными гирляндами огней, с весельем по телевизору. Борис Львович перевел глаза на экран, Лора догадалась о его желании, выключила ящик. Время тянулось нескончаемо долго, а Борис Львович все еще находился в состоянии неопределенности, которое с полным основанием можно назвать шоком.
– Вы хозяин? – вывел его из задумчивости Добрынин.
– Да, – ответил Борис Львович.
– Убитая – ваша дочь?
– Как вы сказали? – Началось просыпание, но оно сулило продолжение кошмара. – Убитая?! Ее… убили?! Как это? Кто?
– Яна жена Бориса Львовича, – сказала Лора.
– Ваши документы.
Лора и Родион отдали паспорта, молодой милиционер что-то писал, сидя у столика в углу, Добрынин ходил по гостиной:
– Итак, минут двадцать первого ваша жена ушла на кухню. Зачем она туда пошла?
– За гусем, – ответила Лора сквозь рыдания. – Он в духовке…
– Кто обнаружил труп первым?
– Я, – сказала Лора. – Мне показалось, Яна слишком долго возится…
– Долго – это сколько? – уточнял Добрынин. Видя, что Лора не поняла, о чем он спрашивал, разъяснил: – Сколько времени отсутствовала Яна, когда вы решили, что ее нет уже долго?
– Минут двадцать… – неуверенно произнесла Лора. – Или тридцать… Ой, не могу точно сказать. Я побежала помочь ей… Пришла на кухню, а там… она лежала на полу… Ну, я к ней хотела… думала, она в обмороке… и вдруг передо мной мужчина появился…
– Как он выглядел? – спросил Добрынин.
– Не рассмотрела. Он сразу же меня ударил в лицо.
– Что вы делали во время отсутствия Яны?
– Борис Львович рассказывал о картинах и статуэтках, – сказал Родион.
– Кто-нибудь из вас выходил с момента ухода Яны и до того момента, когда был обнаружен труп? Например, в туалет?
