– По правде сказать, я не знаю, о чем вы говорите. Она была дома, потом пошла в кенаса. Это так наша церковь караимская называется. Да и что ей делать было в лечебнице, ведь она уже не служила там больше?
Женщина пожала плечами.
– Вот это и вызывает недоумение. Скажите, Лия бывала в Петербурге?
– Да что вы? Никогда! Да и что ей там делать? Мы только к родне в Бахчисарай выезжали. Она всю жизнь тут, со мной в Евпатории.
– С вами? А родители её где?
– Родители! – собеседница в сердцах махнула рукой. – Мать Лии, моя сестра, собралась замуж за Марка, отца Лии. Да только тот нехорошо поступил. У нас так среди караимов никто не делает. Он, прежде чем жениться, вздумал ехать в Петербург, места искать. А ведь и договор об обручении уже был составлен! Марка манила тамошняя жизнь. Может, ему там и впрямь было лучше, он вроде как неглупый был, да и место нашел хорошее. Но только, чтобы его получить и дальше в чиновники идти, выходило, что выгоднее ему веру переменить на православную. Вот он и переменил. А сестра моя осталась ни с чем. Не могла она пойти против воли семьи и предков своих. Но только грех уже совершился, и Лия на свет появилась. Отец её беспутный, как узнал, что дите родилось, да еще горбатое, решил, что Бог его наказал за отступничество, и больше не приезжал, забыл дорогу к нам. Там, в Петербурге, говорят, у него другая семья завелась, и вроде тоже как будто дочка родилась. Только Бог его и впрямь наказал, и та его жена умерла. Да и моя сестра не перенесла позора и несчастья. Тоже умерла. Не могла вынести, что ребенок уродом родился, все себя винила. Вот я и вырастила Лию. Долго пришлось Караимское Духовное правление просить, чтобы сироту незаконнорожденную позволили признать. Своей-то семьи у меня нет, она мне как дочь. Живем с ней вдвоем. Лия неглупая, даже в женской гимназии училась, и хорошо училась! Учителя её хвалили. Ею и доктор был доволен, никогда никаких нареканий не было. А что горб, она сначала, когда малышкой была, не понимала своего уродства. Потом плакала, что её дразнят и смеются. А потом не то что бы привыкла, а вроде как смирилась, ушла в себя. К тому же еще одна напасть с ней приключалась. Однажды, когда Лия еще в люльке лежала и сестра еще была жива, с ней вдруг как припадок сделался. Замерла, не дышит, решили, что умерла, несчастная. Уже собрались хоронить, как вдруг на второй день встрепенулась, и ну орать! И потом с ней такое случалось. Вот лет десять назад несколько дней пролежала, я уже думала, что на этот раз не вернется.
