– Ты как? - спрашиваю.
– Сочиняю роман про вчерашнее - как тихо и мило все прошло.
– Да?
Смотрю скептически. Сомневаюсь я чего-то. Поставили стучать, тут уж выстукивай полную трель, а то… как защемят за одно место - кроликом будешь барабанить. Может, и зря на него грешу. Не простой он рулила. Могли приставить, чтобы рюмки в себя не бросал, не сорвал сегодняшнее. Чтобы руки-ноги целы были. Погружение большое намечается - глюки отправят ловить.
– Ты куда намылился? - рулила спрашивает.
– В умывальню и сортир! Проводишь?
– Провожу! - соглашается охотно. - А потом опять баиньки. Лады? Жирочку к организму подвязать. К вечеру все понадобится… Депрессуешь? Жмет очко?
Вот урод!
И все, кого бы не встретил, вокруг меня танцевать пытаются. - улыбаются бодряще. Ей-ей, испугаюсь!
Странными делами занимаемся. Иногда кажется, что ерундой, но ерунды этой почему-то боятся. Дела у них явно не так хороши, как показалось вначале. Странно это - денег много, а дела не хороши… Ночую каждый раз не там, где в предыдущий. Последние две недели ни разу ночлег не повторился. То гостинице, или дом какой-то заброшенный, заколоченный - под снос, матрас на полу… То в семье, где вопросов не задают - мол, так и надо. Не могу понять - меня ли прячут, сами прячутся от кого-то?
Часто спрашивают про сны. Приходится рассказывать. Когда вру - замечают. Как-то насобачились фильтровать. Не умею я толково врать. Да и смысла не вижу. Разве что, из спортивного интереса? Про сны они все время записывают. И в микрофоны, и отдельно на камеру маленькую. Занятно - штатив здоровенный, а камера - крошка.
Я много всяких историй вижу. Одни хорошо, другие смутно. Иногда картинки одна на другую накладываются, тогда, хоть и резче, но разбредаются они, то ли разные варианты, то ли ответвления. По которому идти, не знаешь.
Возникло ощущение, что даже снов моих боятся. Ежатся от рассказов. Мне это нравится.
Мне часто один и тот же снится - про Свалку какую-то. И очень подробно снится, даже запах. Интересно, что они первые сны они мне рассказывать начали, а я, как бы, подхватил. Потом только сам - по снам своим гулял наяву, и даже нарисовать пытался. Но хоть рука у меня крепкая, не дрожит, но карандаш почему-то не слушается - вижу явственно, а изображать он, зараза, не хочет - все рожи ускользают. Хотя, все вижу отчетливо, а как-то и не так. Только присматриваться начну - "выныриваю". Пока свежо, заставляют конспектировать. Стучать в письменной форме. По ходу подробности всплывают…
