Затем разлилось спокойствие. Решительность. Сочувствие. Тхайла справилась со страхом, славная девочка!
– Все будет хорошо, – шепнула Фейн, чувствуя, как капли пота стекают по лицу, ощущая также беспокойство Вула совсем рядом. Вскочив, он подбежал к ней и обнял, и на какое-то время его забота заслонила собой все другие переживания. Фриэль никогда не понимала, сколько значит для него! Она начала было всхлипывать, когда шепот чужих эмоций снова заворочался в голове.
Паника. Агония! Фриэль вскрикнула. Наконец, любовь… И желание помочь. Все кончено. Смятение девочки, услышавшей свое Слово. Плотный покров заботы Вула. Облегчение, мир и радость, почти счастье, затихающие по мере того, как бабушка уходила все дальше и дальше…
– Конец! – Фриэль вытерла глаза и попыталась было встать, но брат удержал ее.
– Подожди, сестрица, – сказал он. – Ты вся дрожишь. Это ведь не твоя Вахта. Тхайла прекрасно справится сама, я уверен. Нам с тобой не стоит о ней беспокоиться.
Забавно, что не кто иной как Вул говорит это! Фриэль почувствовала себя виноватой – за то, что так плохо относилась к брату. Он действительно заботился о ней…
– Да, – согласилась она, пытаясь расслабиться. Бабушка передала свое Слово Силы и с миром ушла на последний свой суд: Боги найдут много истинных сокровищ в этой доброй старой душе и совсем немного зла. Добро перевесит, и… и… И Фриэль заплакала, что было глупо и совсем ей не свойственно. Ей следует позаботиться о дочери, ведь бедняжка только что пережила сильное потрясение. Но Вул был на этот раз прав:
Тхайле уже четырнадцать лет, и теперь она девушка – не та маленькая девочка, какой была совсем недавно.
«Все будет в порядке, не о чем беспокоиться. Уже многие поколения никто в семье не выказывал Дара», – строго напомнила себе Фриэль. Конечно, у нее самой было Зрение, а Гаиб замечательно управлялся с растениями… Но это лишь обрывки Дара, просто талант. У каждого есть талант к чему-нибудь, даже если он сводится к напрасному беспокойству. Ничего похожего на настоящий Дар.
Теперь надо обмыть тело, собрать всех родственников и…
Боль! Что теперь? Что-то новое… Ужасное.
– Мама, мама!
Тхайла выбежала из хижины и, спотыкаясь, помчалась через поляну, размахивая руками, чтобы не упасть. Коротко остриженные волосы растрепались на бегу. Даже на таком расстоянии Фриэль заметила, что лицо дочери совершенно бледное, ни кровинки, – вскрикнула и вырвалась из рук брата, чтобы бежать навстречу.
