Окно дома детства выходило на Валдайское озеро.
На озере - остров, на острове - монастырь.
Я глядел на монастырь зимой, когда по сковавшему озеру льду можно было дойти до монастырских стен, пешком ли, на лыжах ли (на лыжах быстрее), - а то и на дровнях добраться. В дровни впряжена лошадка, по превратившейся в твердь воде, натурально посуху, проторена дорога, снег сияет на солнце, воздух свеж, в колеи вморожены золотистые следы навоза и легкой ржавчины колесных ободьев; ближе к острову минуешь проруби, в которых ловят рыбку (лунки успевает за ночь затянуть льдом), где, верно, сидят в сумерки, в час между собакой и волком, сказочные волк и лиса, она охмуряет его, лживая тварь, а он, серый седой дурак, опускает хвост в ледяную воду, примерзает, в ужасе мечется, слышен лай приближающихся собак, ох и жалко мне было волка в детстве! Я вечно жалел не тех, кого надо: Бабу Ягу, например, еще одного волка, из «Красной Шапочки», со вспоротым брюхом.
Глядел я на монастырь летом, когда можно было, коли позволят, отцепить от мостков серую лодочку, двинуть на остров. Более отчаянные достигали острова вплавь, даже и не в самом узком месте, за левой частью пляжа, неподалеку от запретной метеостанции, - а прямо с Февральской, например, от спуска с площади (всего-то и плыть-то три километра), где в бывшем соборе размещался Дом культуры, напротив него в трехэтажном белом каменном доме - магазин, торговавший посудою, хозтоварами, галантереей, тканями, куда ходили мы глазеть на перочинные ножи, мечтая о них, выбирая, на который денег подкопить, - а возле магазина в двухэтажном каменном белом расположился было краеведческий музей, да прикрыли. В музее имелась уникальная коллекция валдайских колокольчиков, звон их и сейчас звучит у меня в ушах, их разные, ни на что не похожие, теплые, дивного певческого тембра голоса.
Летние грозовые тучи подолгу кружили над ледниковой озерной чашею, что-то притягивало их, еще белее казался монастырь на фоне черно-сине-лиловых небес сквозь залитое всклянь оконное стекло; вспышки молний делали эту белизну визионерской, нездешней.
Зимними ночами с острова приходили к прибрежному жилью волки, выли; в ответ выли и лаяли собаки, оттого ночь становилась темнее, снег провальней, холодней воздух, теплее обе печи: большая, с полатями, и малая, с лежанкой.
