— Не слишком ли далеко я зашел?
— В мире, созданном Семерыми по воле Творца? Это невозможно. Человек не может выйти за пределы ему отпущенного. Все, что мы совершаем, так или иначе ложится в Его замысел.
— Это слишком простой ответ.
— Простые ответы обычно самые верные.
— А как же Проклятый? В мире до сих пор его сила, что, если я служу ему, думая, что совершаю благо? С начала времен были болезни, которые можно было исцелить, и те, которые нельзя. Во времена черной напасти разве не говорили в храмах, что это испытание, посланное волей Семерых? Испытания посылаются, чтобы стать сильнее. Разве можно стать сильнее, избежав испытания? Кому угодно, чтобы я принес в мир средство от черной потницы? А быть может, и от прочих неисцелимых болезней?
Адан словно смотрел на себя в зеркало: еще один смертный бьется о стену молчания, взывая: подскажи, направь, прав ли я, имею ли право… И нет ответа. И не будет. "Творец создал человека, способным ошибаться и принимать решения", — последнюю фразу он произнес вслух.
— Если вы хотите получить от Эарнира готовый ответ, я ничем не смогу помочь, простите. Все, что в моих силах, сказать, как я понимаю его волю, — он не хотел лгать этому человеку.
Эльвин кивнул:
— Жрецы для того и существуют, чтобы разъяснять волю богов.
— Все, что творил Проклятый и его слуги — зло. Зло неприкрытое, явное и бесспорное, не ведающее оправданий. Вспомните времена Саломэ Темной — алтари залили кровью.
— Говорят, что Проклятый радуется, заведя человека на ложную тропу.
— Еще больше он радуется, когда гибнут невиновные. Ваша погубленная душа вряд ли превысит в его глазах тысячи спасенных жизней. Что же до позволенного и запретного, все просто. Дерзайте. Если Семерым будет угодно, ваша затея увенчается успехом. Если нет — вы потерпите поражение. Вся жизнь человека — выбор.
— А если я выберу не делать ничего? Не решать?
Адан пожал плечами, забыв, что собеседник его не видит:
— То это и будет ваш выбор, ваша светлость. Ваш и только ваш. Пока вы живы, только вы решаете, насколько он верен.
— А в посмертии?
— А в посмертии каждый из нас ответит за все.
Эльвин поднялся:
— Спасибо. Мне стало легче. Единственный способ узнать результат — поставить опыт.
Граф ушел, а жрец продолжал сидеть на скамье, уставившись в потолок воспаленными глазами. Что ему стоило сказать, что Эльвин задумал богоугодное дело, обнадежить, благословить? Людям нужно утешение, а не истина. Ему просто хотелось хоть на миг разделить свою ношу.
