Некоторое время она сидела обнаженная перед зеркалом розового стекла, изучая свое лицо и тело. Ей приятно было думать, что огромное количество женщин цитадели, принадлежащих к низшему классу, составляют свое представление о красоте по ее видеоизображению.
Она сама сделала себе макияж, затем встала, чтобы Горничная-1 могла опрыскать ее духами и одеть. Наконец, процесс одевания был закончен, и она повернулась к Горничной:
– Сколько времени?
– 23:35, мисс.
– Проклятье, мне нужно убить еще час – не могу же я прийти туда вовремя! Включи развлекательную программу.
Девушка поспешила к пульту, нажала несколько кнопок, и кровавая битва – танки против кавалерии – с ревом ожила на экране. Четверо человек лежали, скорчившись, за камнем, в следующий момент они были испепелены вспышкой пламени, вырвавшейся из танковой башни.
– Переключи канал.
Добрая дюжина, если не больше, парочек извивалась и корчилась в бассейне с темной маслянистой жидкостью под сопровождение электронной музыки.
– Боже мой, нет, попробуй что-нибудь другое.
На экране возник комик, тараторящий что-то, как скорострельный пулемет.
– Выключи.
– Чего бы вы хотели, мисс?
– Быстрый заряд 91 k.
Приняв короткую, принесшую наслаждение радиационную ванну, она отпустила девушку и, стараясь не помять платье и накидку, полчаса сидела, глядя какой-то древний фильм. Затем она выключила экран и взяла коробочку, в которой держала инъекторы. Бережно завернув длинную черную юбку, она прижала альтакаиновый инъектор к бедру и даже охнула от наслаждения, когда первый залп наркотика прокатился по ее кровеносной системе. Она нажала кнопку еще два раза. Теперь она будет летать по крайней мере в течение двадцати часов.
Она была готова к вечеру.
Они стояли на главной улице Псодуха, глядя друг на друга.
– Откуда, черт побери, мне было знать, что они не принимают уютнощельские монеты?
– Откуда, черт побери, тебе было знать? – передразнил его Малыш Менестрель. – Откуда, черт побери, тебе вообще что-либо знать? Ах, да, конечно, у меня есть деньги, пойдемте выпьем, а потом ты вытаскиваешь эти свои идиотские бумажки, и нас выкидывают к чертям собачьим!
– Прости. Я не знал.
– Ну да, конечно же, мать твою, ты не знал!
– Ну ладно, ладно. Ты высказался. Что мы будем делать дальше?
– Что мы будем делать дальше? Ничего мы не будем делать дальше! Мы в дерьме! Мы не можем снять комнату, мы не можем купить еды, и не можем купить выпивку. Мы не можем даже сесть на дилижанс, чтобы смотаться отсюда!
