Президент приподнял брови – дескать, задан вопрос.
Корвус переменил положение ног. Он чувствовал, как от попытки улыбнуться у него напряглись мышцы вокруг рта. Унижение было почти непереносимо.
– Да, я действительно работаю над важным проектом.
– Могу ли я узнать, над каким именно?
– В настоящий момент ситуация с ним достаточно сложная, однако через неделю-другую я смогу представить проект вам и специальной комиссии – разумеется, конфиденциально. Первичные результаты моей работы скажут сами за себя.
Пиэл пристально посмотрел на Корвуса, улыбнулся.
– Отлично, Айэн. Дело в том, что вы, на мой взгляд, прекрасный сотрудник музея и, разумеется, немаловажное значение имеет ваше прославленное имя, у нас в памяти оно неразрывно связанно с вашим выдающимся отцом. Я задаю вам вопросы о публикациях лишь постольку, поскольку желаю дать совет. Заметьте, если кафедра не присваивает смотрителю музея постоянной штатной должности, мы воспринимаем эту неудачу весьма болезненно, скорее как свой личный промах. – Пиэл поднялся, широко улыбаясь. – Желаю вам удачи.
Выйдя из кабинета президента, Корвус пошел по длинному коридору пятого этажа. Безмолвная ярость переполняла доктора, и он едва мог вздохнуть. Тем не менее Корвус сохранял на лице улыбку, кивал направо и налево, бормотал приветствия коллегам, покидавшим музей в конце рабочего дня, – стадо возвращается на благоустроенные загоны в безликих американских предместьях Коннектикута, Нью-Джерси и Лонг-Айленда.
Обстановка беленой комнаты, помещавшейся позади ризницы монастыря Христа в Пустыне, ограничивалась всего четырьмя предметами: неудобным деревянным табуретом, грубо сколоченным столом, распятием и ноутбуком «Эппл G4», который вместе с принтером работал на универсальном аккумуляторе с солнечной батареей. За компьютером сидел дрожащий от нетерпения Уайман Форд. Он только что загрузил две криптоаналитические программы и готовился применить их к шифру из блокнота, полностью, до последней цифры введенному в ноутбук. Форд уже понял: перед ним не простой код, поскольку обычные приемы расшифровки не сработали. Тут было в самом деле нечто особенное.
Уайман поднял палец и аккуратно нажал на клавишу. Одно движение, и вот первая программа запущена.
Это была не дешифрующая программа как таковая, скорее структурный анализатор, который по системе расположения цифр определял тип кода: подстановочный или перестановочный, с перешифровкой или без, номенклатурный или многоалфавитный. Форд уже выяснил, что данный шифр не является шифром с открытым ключом, основанным на перемножении больших простых чисел. Однако дальше этого Уайману продвинуться не удавалось.
