– Живешь, как в сказочном домике, вашу мать, – выругался Хайлер.
– Однако работа мастерская.
– И к тому же все это означает, что за тобой постоянно подглядывают, подслушивают, короче – шпионят.
– Но это можно расценить и как своеобразную форму гостеприимства.
– Или высокомерия. Эти вещи порой слишком легко перепутать.
«Сопротивление создает характер». Все-таки такой девиз казался слишком бесчувственным, слишком напоминал о войне. Что они хотели этим сказать ему, а через него и всему Челу? То, что их не волнуют проблемы челгрианцев, несмотря на все их протесты? Или то, что хотя и волнуют, но не позволяют забыть о несомненной пользе всего с ними происшедшего прежде всего для них же самих?
Скорее всего, конечно, это простое совпадение. Порой Цивилизация проявляет удивительную беспечность, являющуюся обратной стороной осторожности и настойчивости общества, когда среди размеренной и правильной жизни вдруг хочется совершить что-нибудь из ряда вон выходящее, фривольное и безответственное. А может, они вовсе и не беспокоятся о том, чтобы выглядеть хорошими?
Может быть, они просто устали от своей выдержки, бесконечной изобретательности, рационализма и хотят создать хотя бы крошечную неразбериху, хотя бы ненадолго, хотя бы для того, чтобы показать свою способность к этому?
Впрочем, возможно, подобные мысли выдают лишь его собственную наследственную склонность к животной злобе? Челгрианцы всегда гордились, что ведут свое происхождение от хищников. Конечно, это несколько сомнительное достоинство, тем более что в чем-то оно даже противоречит другой их гордости, ведь, кроме гордости своими дальними предками-хищниками, они в то же время гордились и тем, что их раса сложилась и окрепла сама, без влияния каких-либо сильных защитников и предшественников.
И, может быть, так думает лишь существо со столь древней легализацией кровожадных инстинктов, как он? Или же люди, у которых, конечно, нет в прошлом столь ярко выраженного хищничества, как у челгрианцев, но которые, тем не менее, вели себя столь же кровожадно по отношению и к другим расам, и к себе подобным, они тоже думают так же, как он? Только так не думают их машины? Может быть, именно поэтому они отдали такую роль машинам в своей Цивилизации? Они не верят себе и отгораживаются от себя же самих колоссальной мощью и энергией своей науки и технологии.
Но при всем внешнем благополучии многие люди продолжают беспокоиться и, – как подозревал Квилан, – от этого не чувствует себя уверенной и вся их Цивилизация.
