– Она по-прежнему отказывается! – в отчаянии воскликнул священник.
Она открыла было рот, еще не зная, возражать или соглашаться, но ей не позволили сделать ни того, ни другого.
– Боюсь, у нее нет выбора, – объявил Эрик.
– Почему? – встрепенулась Игрейния.
– Мы захватили английский разъезд, и теперь нам требуется пыточная камера и все свободные клетки. Вы ведь не хотите слушать их крики? Но дело даже не в этом… Мы не можем позволить вам плести здесь заговор с англичанами.
– Английский разъезд? – встревожилась Игрейния. Сколько же времени прошло с тех пор, как они вернулись в замок? Ее брат был еще юн, но она говорила о нем сущую правду: он получил прекрасное образование и отличался чувством обостренной родовой гордости.
Не он ли явился в Лэнгли?
– Вы взяли в плен англичан? – нахмурился отец Маккинли.
Игрейния ломала голову, не блефовал ли шотландец, но интуиция ей подсказывала, что он говорил правду.
– Пора покинуть тюрьму. – Эрик не стал отвечать на вопрос священника.
– И куда же прикажете мне идти? Насколько я знаю, моя комната занята. Новым хозяином, – желчно добавила Игрейния.
– Не занята, – отозвался Эрик. – Мне она не понравилась. Так что можете на нее претендовать.
– Претендовать на свою комнату?
– Ну хорошо, – устало улыбнулся он. – Я согласен – вы самая отчаянная спорщица на свете. Скажем так: вы вольны занять свою комнату.
В ответ Игрейния надменно улыбнулась и, повернувшись к нему спиной, направилась в противоположный конец камеры.
– Игрейния, – тихо позвал ее отец Маккинли. – Эрик поселился в покоях Роберта Невилла. Так что ваши комнаты в вашем распоряжении.
– Позовите стражника, – приказал шотландец. – Пусть он принесет ключи.
– Я бы с большим удовольствием оказалась в обществе английских воинов, – гордо произнесла леди Лэнгли.
– Не сомневаюсь, – пожал плечами Эрик.
Через минуту она услышала, как огромный ключ поворачивался в замке. Игрейния хотела выскочить из камеры – никто не представлял, насколько невмоготу ей было сидеть в тюрьме. Но ей не дали такой возможности. На плечи легли ладони, слишком знакомые в последнее время, и повернули ее навстречу судьбе.
– Я… я не собираюсь с вами драться! – возмутилась она.
Но Эрик ее не слушал. Он толкал ее вперед, пока они не оказались перед склепами, где лежали тела Афтона, Марго и дочери Эрика. Он остановился на секунду. Затем продолжил путь.
Когда они оказались в зале, шаги за спиной стихли. Всю дорогу из подземелья за ними следовали отец Маккинли и еще один человек – дюжий шотландец в килте, который недавно открывал замок, а до этого неотлучно сторожил ее темницу, не показываясь ей на глаза.
