Поработав около часу с почтой, я решил сделать небольшой перерыв и стал раздумывать не позвонить ли Джилу Карсвеллу. Но Джил еще менее уверенный в себе, чем я, так и не стал боссом, поэтому я старался не звонить ему в банк, кроме как по срочным делам. Именно поэтому я и послал ему записочку в банк. Джил панически боялся банковского менеджера, который мне казался совершенно безобидным. Впрочем, Джил боялся всех и вся.
Пока я раздумывал о Джиле, зазвонил телефон. Я пробормотал:
– Господи, не дай Бог опять возникли проблемы с Диной.
Это оказался Джота.
– Я в Лондонском аэропорту, – сказал он. – Буду у тебя днем. Ты видел Джила после нашего вчерашнего телефонного разговора?
– Нет, но я отправил ему записку.
Джота засмеялся.
– Конечно. Его нельзя беспокоить в банке. Менеджер может свершить над ним нечто ужасное… да и в любом случае, нельзя допускать подобные вольности. Кстати, в Шатли что-нибудь происходит?
– А что может происходить в Шатли? – осторожно спросил я, размышляя над тем, не слышал ли он чего-нибудь.
Он ничего не слышал.
– Ты совершенно прав. Дурацкий вопрос.
– По правде говоря, здесь действительно что-то происходит. Может быть, это окажется мелочью, но все же… Нет, не задавай никаких вопросов. Подожди до приезда.
– Ты меня просто заинтриговал… В самом предложении: «В Шатли что-то происходит» заложено внутреннее противоречие. Но могу подождать. Да… а как Шейла отнеслась к той замечательной новости, что я возвращаюсь?
– Без особого энтузиазма, – ответил я.
Он снова засмеялся.
– Не беспокойся. Я же обещал. Если ты помнишь, раньше я ничего не обещал.
Он повесил трубку.
Технически он говорил сущую правду – Джота действительно никогда не обещал, что не будет пытаться соблазнить Шейлу. Интересно, найдется ли еще один человек, кроме Джоты, который посчитает, что подобное утверждение можно всерьез рассматривать, как достаточное оправдание. Ты можешь безо всяких угрызений совести воткнуть человеку кинжал в спину – ведь ты никогда не обещал ему, что не будешь этого делать.
Стоило мне повесить трубку, как в мой кабинет вошла Вильма. Она была чем-то взволнована и даже возмущена.
– Мистер Матерс, там какой-то молодой человек, который настаивает, что он должен говорить только с вами.
Он похож на туриста, и… то, что он говорил нашим девушкам…
– Пошлите его ко мне, – прервал ее я. – Прямо сейчас.
Она заметно удивилась и, не говоря ни слова, вышла из кабинета.
Дверь открылась, и вошел молодой голиаф. Он был одет в белую футболку и шорты, и явно был одним из великанов, вероятно даже самым большим из них. Я прикинул, что его рост был примерно шесть футов и семь дюймов.
