Гуров не торопил Муренова. Секундочка затягивалась, но в итоге, покопавшись в многочисленных закоулках своей памяти, которая всегда была сильной стороной Арсена, ингуш удовлетворенно кивнул. Пальцы оставили в покое бородку и легли на подлокотник кресла.
– Я помню Расписного, Лев Иванович, – произнес Муренов вполголоса. – Это была давняя история. С тех пор прошло… Лет шесть, наверное. Расписной состоял в группировке Кулака. Отмороженная группировка рэкетиров, поднявшихся в конце девяностых. Первый раз они появились на арене…
– О группировке Кулака я знаю все, что мне необходимо, Арсен, – перебил собеседника Гуров. – Шесть лет назад я сам занимался этим делом и, мягко говоря, приложил руку к тому, что Кулак и многие из его бригады оказались за решеткой.
– Что же тогда вас интересует?
– Расписной, – коротко и четко, как и в самом начале их сегодняшней беседы, ответил полковник. – Нас интересует именно Витя-Расписной. Кулак сел, а Расписной остался на свободе. Чем он занимался в последнее время?
Муренов дважды моргнул, пытаясь понять, в чем тут подвох, и его пальцы опять потянулись к экстравагантной бородке. Однако траектория руки так и не была завершена.
– Давайте не будем играть втемную, Лев Иванович, – в голосе Арсена одновременно присутствовали и высокомерные, и просительные нотки. – Так будет удобнее и мне, и вам. Мы ведь не первый день знакомы… Я ни разу не подводил вас, и, полагаю, у вас могли бы иметься причины доверять мне. Насколько мне известно, Расписной всегда был мелкой сошкой. Кулак – другое дело. Почему вас интересует такой незначительный человек?
Гуров колебался недолго. В конце концов, он ничем не рискует, посвятив Муренова полностью в суть проблемы, связанной с перестрелкой на загородном шоссе.
– Расписного убили сегодня. Вернее, уже вчера вечером, – сказал он.
Затем в общих чертах полковник обрисовал картину произошедшего. Лицо Арсена омрачилось, пока он не перебивая слушал собеседника. Густые черные брови сошлись над переносицей, скулы заострились.
– Забавно, – сказал он, когда Гуров закончил рассказ. – Весьма забавно, Лев Иванович…
– Что в этом забавного, Арсен? – парировал оперативник.
– Ваш рассказ для меня полная неожиданность. Удивителен и забавен тот факт, что я ничего не слышал о сегодняшних разборках. Кто с кем разбирался? Почему? На каких основаниях? Это настораживает. Я постараюсь выяснить этот вопрос в течение суток, Лев Иванович. Меня даже гложет чисто человеческое любопытство. А что касается Расписного…
