– Вам бы всем только чужое имущество хаять! – обиженно фыркнул Крячко, который любил свой старый «мерс» бог знает какого года выпуска трепетной любовью и видел в машине живое и по-своему разумное существо. Его драндулет, над которым потешалось все Управление, начиная с Льва Гурова, только внешне выглядел неказисто, и поверить в то, что на подобном раритете можно передвигаться, не впрягая в него лошадь, мог только человек, видевший машину Станислава в работе. Гуров видел и знал, что не стоит судить о крячковском любимце по внешности! Она скрывала отличнейший форсированный мотор, усиленную подвеску, автоматическую коробку передач и множество других полезных прибамбасов, понятных только завзятым и опытным автомобилистам. Станислав Васильевич мог показывать на своем «мерсике» чудеса вольтижировки! Это, кстати, несколько раз спасало ему и Гурову жизнь.
Сейчас, однако, разговор перешел в иную плоскость: полковник Гуров оседлал своего любимого конька – прикладную психологию, странную дисциплину, находящуюся на стыке науки, искусства и шаманства. Петр Николаевич Орлов с большим сочувствием относился к психологическим увлечениям своего лучшего «гвардейца». Генерал – не без основания! – считал, что умельцев пострелять, отбиться в рукопашке от троих вооруженных бандитов и повязать их, грамотно построить засаду, ювелирно организовать наружку и все прочее в классическом голливудском духе у него в Управлении и без Льва Ивановича Гурова хватает. Хотя, кстати сказать, все вышеперечисленное Гуров умел не хуже других. А вот пробираться в тончайшие нюансы психологии поведения жертвы и возможного преступника… Этому ведь не научишься, тренировками тут ничего не добьешься. Это своего рода божий дар: либо он есть, либо его нету! У Льва Гурова – был. И генерал Орлов мог навскидку припомнить несколько дел исключительной сложности, которые Гуров раскрыл практически не выходя из кабинета, вот так, с помощью психологического анализа. Хотя был у полковника Гурова, конечно же, «друг и соратник», безотказный и надежный Станислав Крячко, который из кабинета очень даже выходил и приносил Льву материалы для анализа.
Сам Крячко относился к психологическим экзерсисам друга с некоторым скепсисом. Но сейчас Станислав не мог не признать: на этом, начальном этапе то, что пытается делать Гуров, – единственное, что им остается. Что за люди окружали Светлану Покровскую? Каким человеком была она сама?
«Ворона ты старая, типун тебе на язык! – сердито обругал сам себя Станислав Васильевич. – Чего это вдруг «была»? И есть, и нашими совместными усилиями, даст бог, будет!»
