Самое запутанное дело инспектора Френча | страница 39



После второго завтрака Френч разыскал администратора, говорившего по-английски с акцентом, немного напоминавшим нью-йоркский. Нет, пояснил Френч, его интересует не гостиничный номер. К сожалению, переночевать в таком гостеприимном отеле ему пока не придется, но он надеется, что скоро вернется и тогда остановится здесь, а пока пришел по делу. Он – сыщик, и… короче говоря, не мог бы господин администратор ему помочь? Вот фотография интересующего полицию джентльмена.

– Ну конечно же! Узнаю, – быстро ответил тот, взглянув на портрет. – Это полковник Фицджордж, англичанин из Лондона. Он был здесь… так, позвольте… недели две-три назад. Сейчас я справлюсь в регистратуре.

Из дальнейших расспросов выяснилось, что полковник пробыл в гостинице три дня и уехал рано утром па следующий день после убийства Гетинга, сказав, что собирается пройтись до Лейкербада по Жеми-Пасс.

Завершив свою миссию в Кандерстеге, Френч тщательно изучил расписание поездов до Шамони. Оказалось, что в тот же день уехать нельзя, и, утомленный дорогой, он решил остаться в городе до утра. Весь день он любовался прелестной долиной, а ночью спал в гостинице под шепот горного ручья под окном.

Наутро он сел в поезд южного направления. Проехав девятимильный летчбергский тоннель, он с нескрываемым ужасом глянул в пугающую бездну Летченталя и огромный залив в долине Роны, поразившись тому, как поезд мчится по краю крутой скалы и не падает. В Бриге он сделал пересадку, спустился по долине Роны и снова сделал пересадку в Мартиньи. Четыре часа он провел в «самом потрясающем круизе на свете», как выразился его сосед с выраженным носовым прононсом, – через Валлорсин и Аржантьер до Шамони. Он буквально затаил дыхание, когда перед ним возникла панорама Монбланского массива, словно нависавшего над долиной, – и Френч поклялся, что следующий отпуск непременно проведет среди этих громадных потрясающих гор.

В Шамони все было так же, как в Кандерстеге: инспектор прибыл в отель «Босежур», отлично пообедал, а потом разыскал администратора. Мосье Марсель, как и его коллега в «Бельвю», был сама любезность и внимательно слушал инспектора Френча. Но, осознав суть поставленного перед ним вопроса, он лишь покачал головой и пожал плечами.

– Увы, мосье, – огорченно сказал он, – при всем моем желании, разве это возможно? Я обмениваю столько английских банкнот… А-а… Помню, такие десятифунтовые купюры я давал какому-то господину из Англии – ведь довольно редко меня просят обменять французские деньги на английские, а вот английские обмениваю постоянно. Нет, извините, не могу сказать вам, откуда у меня эти купюры.