— Привет! — сказала она вежливо. — Кто это?
— Это своя, из школы, — ответил Питер. — Джейн Олдерберри.
Он снова закрыл глаза. Веки были почти прозрачные, а губы совсем белые.
Джейн не знала, чему удивляться больше — тому, что Питер назвал ее своей, или тому, что он вообще знал, как ее зовут. Она протянула Гвендидве пакет.
— Я только занести это… Это вам от Питера.
— Как мило!
Гвен развернула подарок, обрадовалась и тут же куда-то сунула кассету. Она скользнула к Питеру. наклонилась над ним и стала гладить по лбу:
— Бедный ребенок! Тебе так легче?
— Прохладная, — пробормотал он, — какая рука прохладная. — Он взял ее руку и потянул к губам, чтобы поцеловать.
Сердце Джейн устремилось к ним. Они были так красивы, так влюблены друг в друга. И оба обречены. Ее собственная жизнь по сравнению с этим казалась мелкой, безвкусной, бессмысленной. То чувство, что она к ним испытывала, было неопределимым, но сильным — пожалуй, слово «любовь» описывало его лучше всего.
Внезапно Питер открыл глаза:
— А сколько времени? Неужели прозевали? Уже идет?
— Успокойся! — Гвен улыбнулась. — Я слежу за временем. — Она подошла к телевизору и положила руку на регулятор громкости. — Сейчас должно начаться.
На экране что-то обсуждали в ток-шоу. Все участники были высокие, подтянутые, в хороших костюмах, с прекрасными, ухоженными волосами, ногтями л зубами. Джейн редко смотрела телевизор. В передачах в основном речь шла о деньгах, участвовали в них одни эльфы — лишь изредка, в эпизодах, для разнообразия появлялись гномы. Все они жили как бы в другом мире, где ни от кого не пахло, ни у кого не было и не могло быть гнилых зубов или колтунов в волосах. К ее жизни это все имело мало отношения.
— Ну, — сказала она неловко, — я, пожалуй, пойду.
— Нет, подожди! — воскликнула Гвен. — Для меня это важное событие, и мы хотим, чтобы ты разделила его с нами. Правда, Питер?
— Раз ты хочешь, значит, и я хочу. Ты же знаешь.
— Вот видишь! По-моему, у нас есть еще время немного взбодриться. Питер, ты куда девал трубку?
— На буфете.
Гвен достала длинную пенковую трубку с головкой в виде насупленного чертенка и набила ее чем-то черным. «План», — объяснила она. Усевшись на краешек кровати, между Питером и Джейн, она зажгла спичку, поднесла огонек к гашишу и затянулась. Не спрашивая, протянула трубку Джейн.
Кончик мундштука был влажным от слюны Гвен. Джейн робко взяла его в рот и глубоко вздохнула. Легкие наполнились едким дымом. Она поперхнулась и закашлялась. Дым вырывался у нее изо рта, клуб за клубом, невозможное количество дыма заполнило всю комнату, а она все никак не могла откашляться. Она боялась опозориться, уронив трубку и рассыпав гашиш.
