– Повелительница, это был не тощий кальмар! – протестующе возразил Хвост.
– Тогда тем более не стоило возиться! Устроил себе отпуск и ждешь от меня благодарности! – одернула вождя Рыжая Карла.
Хвост, с которого продолжала стекать вода, беспомощно сел на мол.
– Вам не угодишь, королева!
– А ты и не пытаешься! – усмехнулась та. Решив, что пришла пора вернуться в свой мир, Бормоглотик подошел к Вервану.
– Мерзольда мертва, пора вам выполнить обещание, – сказал он.
– Пусть храбрый Бормо-го-го не опасается, – успокоил его жрец. – Верван сдержит свое слово, но после пира.
– После пира? После какого пира? – заинтересовался Пупырь.
– Надеюсь, гости не откажутся присутствовать на празднике в их честь? Отсутствие героев испортит торжество! О, умоляю, умоляю вас! – Жрец почувствовал, что шерстюш колеблется, и обращался исключительно к нему.
Мутантики переглянулись.
– Но в нашем мире нас ждут! Мы оставили Мумуню одну с малышами, да и дедушка Нептун волнуется! – возразила заботливая Трюша.
– Давай, старичок, выполняй обещание! А то мой реакторный народец вначале все разворует, а потом взбунтуется! – добавила Рыжая Карла.
– Пусть храбрецы не волнуются! Все вернется на круги своя. Время не любит неловких стежков и всегда залатывает дыры, – загадочно ответил жрец.
– О каких дыряшках идут болташки? – спросил Хорошист.
Верван многозначительно взглянул на лобастика:
– Нитка, потянутая из ткани, возвращается по следам иглы. Вы вернетесь в тот же день, когда покинули свой мир. Для тех, кто знал вас, пройдет только несколько часов после расставания.
– Тогда мы, пожалуй, останемся. Что-то я проголодался! У вас случайно нет стирального порошка или силикатного клея? Или их еще не изобрели? – ответил за всех Пупырь, и его животик заурчал в предвкушении хорошего времяпрепровождения.
Есть две вещи в мире, требующие большого мужества: уйти и вернуться.
Дедушка Умник
В память о погибших гребцах и матросах на воду были спущены венки из цветов и пихтовых ветвей, в которых полыхали просмоленные факелы.
– Мы воздадим должное героям в другой час. Их имена будут высечены на камне и останутся в веках. Сегодня же мы плакать не будем! Сегодня – день радости! – громко сказал Верван.
На улицу из подвалов вынесли огромные глиняные кувшины с вином, сыры, блюда с угощениями – и начался пир, продолжавшийся весь день, всю ночь и еще один день. К вечеру второго дня во всем городе трудно было найти полный кувшин и хотя бы одного трезвого взрослого атланта.
