За столом заговорили о международном положении.
– Война, хлопцы, не за горами, – серьезно сказал Хоботов.
– Ничего, – бодро заметил я. – Если Гитлер сунется к нам, мы ему быстро обломаем зубы. Мы уже не те, что были двадцать или десять лет назад. Дальше границы ему не пройти!
– Хорошо бы, – коротко заметил Дим-Димыч.
– Что мы не те, спору нет, – вновь заговорил Хоботов. – И что зубы Гитлеру мы в конце концов обломаем, тоже факт. Но что всем нам придется браться за оружие и что обойдется это нам недешево – очевидно.
– Неужели всем? – испуганно спросила Варя.
– Всем, девушка, – заверил Хоботов. – Поверь мне, старому вояке. Я знаю, что такое немцы и с чем их едят. А сейчас они в угаре. Гитлер готовит большую войну. И только глупец может поверить, что он ограничится расчленением Чехословакии.
Потом по просьбе всех Оксана рассказала, как она устроилась на работу.
Когда Хоботов представил Оксану судье как дочь арестованного, тот спросил ее:
– А вы не арестовывались?
Она ответила отрицательно.
– И жили отдельно от отца?
– Да!
– Ну и слава богу. Приступайте к работе! Наш секретарь вышла замуж и уезжает в Свердловск…
– Не перевелись еще смелые люди, – сказал Дим-Димыч.
Оксана следила за Варей и Дим-Димычем полуприкрытыми глазами и молчала.
Потом неожиданно спросила меня:
– Как вы думаете, будет у них толк?
Я сразу сообразил, кого она имеет в виду, и ответил безжалостно:
– У них накрепко…
Она повернулась ко мне лицом, усмехнулась и сама ответила на свой же вопрос:
– Нет, не будет…
Я удивился: откуда такая уверенность?
– Вас не настораживают эти припадки влюбленности? – продолжала она развивать свою мысль. – Все это искусственно и бросается в глаза. Зачем показывать на людях то, что надо свято хранить в себе?
Оксана неожиданно сжала мою руку у локтя и, наклонившись немного, жарко сказала:
– Вы лучший друг Димы… Перед вами я не хочу скрывать… Я не верю… Вот на столечко не верю, – она Показала кончик мизинца. – Нет! Я тоже разбираюсь в людях… Варя тянется к нему, когда он здесь, рядом… Сейчас он ей нужен… А если придет разлука – забудет его…
Мне захотелось задать прямой вопрос:
– Ты сказала, что откровенна со мной?
– Да… безусловно…
– Ты любишь его?
Оксана плотно сомкнула веки и твердо сказала:
– Очень… Но мешать им не буду.
