– Что именно?
– Ну как же! Бабка колдунья, а внучка…
– Знаешь, Нонна, я не ханжа. Каждый примеряет на себя. Или выбирает по себе.
– А мне нравится такой взгляд на вещи. Ну пойдем?
– Сейчас расплачусь…
– Оставь, Жора на меня запишет.
– Еще чего не хватало! В альфонсах не служил-с, мадам!
– И это тоже мне нравится.
Через пять минут, рассчитавшись, они вышли в Столешников.
– Я тебя не шокирую? Своим присутствием? – неожиданно спросила она.
Он хотел ответить «да», но вовремя спохватился и поймал тайный смысл сказанного ею. Именно здесь, именно в этом месте… Она знает, кто он и где работает? Ее вопрос заранее обдуман или случаен? Что – уже взвешено и решено?!
Пока он раздумывал, она взяла инициативу на себя.
– Давай расстанемся на минутку, а встретимся через короткое время там, на углу переулка и Петровки. Я близко живу, машина не нужна. Подойдешь? Или уже передумал? Не беспокойся, я не обижусь, если ты сейчас скажешь мне «нет». Так как, Саша?
– Встретимся, – ответил он и почувствовал себя так, будто, не зная глубины распахнувшейся перед ним воды, кинулся вниз головой.
Она в самом деле жила близко. Нужно было пересечь переполненную постоянно движущимся транспортом Петровку, нырнуть в глубокую арку проходного двора – и вот он, ее дом. Точнее, жилище.
Больше всего Турецкий почему-то боялся, встретившись с Нонной у часового магазина, наткнуться на кого-нибудь из своих. Особенно генпрокуратурских женщин. О, глаза! О, языки!! Ну да, рабочий день в самом разгаре, а он тут с эффектной бабой, явно не самых строгих, мягко говоря, правил! И дураку понятно, кто, что и зачем…
Почему– то думая об этом, он вдруг удивился самому себе. Казалось бы, когда оставались считанные дни до… -он не знал пока, что с ним случится, но что именно случится, в том не было сомнения, – так вот, вспомнив об этом, он удивился. Почему до сих пор ему это не стало безразличным?! Ну сплетни, разговорчики… Значит, интуиция подсказывает, что не все еще потеряно? Что он, не любящий подчинять свои действия обстоятельствам, по-прежнему остается верен себе? Не потерял собственной гордости?
Но ведь гордых не любят, нет. От нее, от гордости, всегда сплошные неприятности, ибо судьба норовит в первую очередь устроить испытания именно для гордецов.
Ну ладно, пусть будет гордость. Но ведь и в ней имеются некоторые нюансы. И далеко не каждый испытуемый обязательно должен пасть под ударом неизбежности. Однако, с другой стороны, ждать надо чего угодно. Поэтому и ты, Александр Борисович, жди своего. Не тушуйся. Но – жди.
