Два года я ждал, что меня выручат истинные владельцы джемперов и долларов. Но увы! Хищник и рыцарь несовместимы, мои шефы отвернулись от того, кто, толкая вагонетки на руднике, оберегал их покой. Уже в то время я знал закон диалектики – борьба и единство противоположностей. Еще через год, стоя у цинкоплавильных печей, я убедил себя: надо переходить в другое качество. Тоже по закону диалектики.
Мне часто снились буйно-зеленые сады у берегов Каспия и это пленительное теплое море. Последние четыре года я работал на Н-ском заводе точных приборов, в знак особого доверия. Каких приборов, это, надеюсь, вас не интересует?
– Нет.
– Я не ошибся, вы человек тактичный. К концу восьмого года я стал заводским мастером с незаконченным гуманитарным образованием. Как вы поняли, люди, встречавшие меня в аэропорту, несколько задержали сдачу моих экзаменов за четвертый курс.
Получив новый паспорт с извещением, что с меня снята судимость, я вылетел в город К. и навестил центральную сберкассу.
До беседы с прокурором в дни приземления я любил аттракционы. Примерно за месяц до неприятной встречи и прописки в отдельной камере я доверил центральной сберегательной кассе города К. сто тысяч рублей в старых деньгах. Выйдя из сберкассы, я по методу своих шефов порвал сберкнижку и швырнул её в урну. Мой дед, горец, слыл мудрецом, я унаследовал от него свою долю и верил: рано или поздно меня лишат свободы действий, не предусмотренных Конституцией. Поэтому решил: пусть пока государство пользуется своими же деньгами.
Вошёл в сберкассу, предъявил паспорт, написал заявление, и мне вручили всю сумму с процентами. Я обменял её на аккредитивы и облигации. Теперь, я полагаю, мы можем познакомиться: Бур Богдан Алексеевич, по паспорту Ибрагимович. Отец – горец, погиб в горах Кавказа, сражаясь с фашистами в славном кавалерийском полку под командой подполковника Мухина, мать – медсестра больницы. Умерла за несколько месяцев до моего возвращения. Сейчас угадаю: вы инженер?
– Нет.
Бур подумал.
– Впрочем, судя по вашему облику, вы работник искусства?
– Я старший лейтенант милиции, работник уголовного розыска, Воробушкин Евгений Иванович.
Бур хохотал.
– Знаете, я так не смеялся последние восемь лет и два месяца.
– Я тоже, но значительно меньший срок.
– Вы вправе не ответить мне… Меня, товарищ старший лейтенант, устроило бы, если бы вы работали, например, в Москве, Ростове, Ломоносовске…
– Я работаю в Ломоносовске.
– Евгений Иванович, вот аэрофлотский билет до Ломоносовска. К сожалению, на билете не указано, что Богдан Бур решил посетить управление милиции, вернее, ОБХСС города Ломоносовска.
