Напрасные слова | страница 13



Что накатилась, тушь размазавши, слеза.
Однажды вижу – мой любимый на экране,
И вдруг блондиночка цветы ему дает.
Куда полезла эта дура, он же занят?!
Ко мне приедет он, как только все споет.
Но потянулись дни и долгие недели,
Слетели листья все и снегу намело,
И я подумала однажды: неужели
Мое письмо так до него и не дошло?
Уже всю химию мне срезал парикмахер,
Резинкой черненькой я хвостик собрала.
Давно пора бы мне послать все это… к черту,
А я сидела и, как дурочка, ждала.
Смотрю, законный мой чего-то заподозрил,
Не знаю, что он мог заметить с пьяных глаз?
Пришел однажды и дает мне в руку розы,
Пять лет живем мы, а такое в первый раз.
Потом он спать пошел, а я включила телек,
Шипом от розы укололась и реву.
Глотаю слезы – неужели, неужели
Так без него весь бабий век я проживу?
Летели дни, а он все реже на экране,
То в День милиции, то где-то в «Огоньке».
Вдруг стало легче чуть моей сердечной ране,
И я устала жить в печали и тоске.
Прости-прощай, моя любовь, мой композитор!
Душа еще чуть-чуть поноет и пройдет.
Ведь ты ж мужик, а мужики все – паразиты,
И мой сейчас, небось, подвыпивши, придет.

Сбитый летчик

Умелым летчиком был ты,
А я боялась высоты,
Но замирала в облаках,
Про все забыв в твоих руках.
Луна катилась в вышине,
И ты шептал на ухо мне,
Что будем вместе мы всегда,
Но я не верила тогда.
Короче, точка.
В блокноте строчка —
Как ошибалась я, мой малыш.
Ты – сбитый летчик,
Ты – сбитый летчик
И больше в небо не улетишь.
Короче, точка.
Прошла та ночка.
Теперь на сердце
Покой и тишь.
Ты – сбитый летчик,
Ты – сбитый летчик
И больше в небо не улетишь!
Совет мой будет очень прост —
Ты не считай на небе звезд,
А на земле твои следы —
Лишь путь от счастья до беды.
Зачем же снится мне опять,
Что учишь ты меня летать?
И, просыпаясь, я боюсь,
Что снова с облака сорвусь.

Не летай выше облаков

(фрагмент автобиографической прозы)


Было это не так уж и давно, но и не так уж и недавно. Многие еще помнят время, когда в магазинах не было ни вещей, ни продуктов. Зато в бесплатных городских туалетах можно было прикупить все, что хочешь, – от импортного свитерка до солнечных очков. Правда, был страх – как нагрянет милиция, как заберет всех – кто продает и кто покупает.

В общем, мечтой каждого москвича были валютные «Березки». Окна этих магазинов были плотно зашторены, и тем, у кого не было бумажек, странно называвшихся сертификатами, узнать, что же продается в этом зашторенном раю, было невозможно.

У меня была подружка Люська, а у Люськи эти сертификаты откуда-то были. Иногда она брала меня с собой за покупками. Я никогда не была особенно завистливой, но импортную кофточку, конечно, ужасно хотелось. Да что там кофточку, хотелось всего на свете, потому что ничего тогда у меня не было.