Заметка была подписана Ящеровым.
Идти в конференц-зал уже не имело смысла.
– Как только Ящеров освободится, пусть зайдет, – сказал я секретарше, вернувшись в кабинет.
Ящеров освободился через два с половиной часа.
– Иван Семенович, – сказал я, – как прикажете понимать ваши действия?
– Простите, Игорь Андреевич, – начал Ящеров, – я не совсем понимаю ваш…
– Я вижу, что не совсем! – сказал я. – Что за новые совещания? Что за глупости вы в газете написали? Люди над нами смеяться будут, если уже не смеются!
– Кто смеялся? – деловито спросил Ящеров, доставая записную книжку.
– Уберите книжку! – закричал я. – Я вас спрашиваю, чем вы занимаетесь?
– Так ведь как же! – расстроенно сказал Ящеров. – Дабы ознакомиться с новейшими указаниями… Незамедлительно довести… Как руководство к действию…
– Подождите, – сказал я, пытаясь держать себя в руках. – Может, по крайней мере, вы объясните, зачем отобрали у всех скрепки?
Ящеров оживился и торопливо заговорил:
– Реорганизация системы снабжения сотрудников скрепками, проведенная мною в соответствии с данными вами основополага…
– Ящеров!! – заорал я. – Что вы мелете?!
– Виноват, – сказал Ящеров, хлопая глазами. – Готов понести…
– Слушайте меня внимательно, Ящеров, – сказал я. – Чтоб завтра навести полный порядок. Чтобы у всех были скрепки. Газету вашу сейчас же снять. И больше никаких глупостей, иначе придется принять решительные меры. Вам ясно?
– Абсолютно! – воскликнул Ящеров. – Завтра утром все будет исполнено.
Завтра утром началось созванное Ящеровым общее собрание. Двухчасовая речь Ящерова завершилась словами: «Будем принимать решительные меры, как призывает товарищ Степанов!»
Я был начеку. Как только Ящеров стал собирать листки своего доклада, я вошел в зал. Увидев меня, Ящеров округлил глаза до размера чайных блюдец и радостно крикнул в микрофон:
– В нашей работе принимает участие сам товарищ Степанов!
– Товарищи! – крикнул я. Зал замер. – Неужели вы не понимаете, что никаких указаний Ящерову никто не давал? Он же несет абсолютную ахинею! И вообще, по-моему, это форменый идиот!
Секунду в зале царила жуткая тишина. А потом на меня обрушился пульсирующий грохот оваций. За моей спиной рукоплескали те, кто находился за длинным столом президиума. Краем глаза я увидел Ящерова. Он стоял за столом и хлопал громче других.
И тут я понял, что выполнить намеченный мною «План» будет не так-то легко…
1974
