Никто не захотел тащить мясо, тогда Клейтон сбросил тушу на землю.
– Для полосатых, – сказал он.
Солнце находилось в зените, и лес был полон жизни.
Бубенович почувствовал себя в своей стихии.
Здесь были животные и птицы, которых он изучал по книгам и по чучелам в музеях. Но встречалось много и таких, изображения которых он никогда не видел, а только слышал о них.
– Настоящий музей естественной истории с живыми экспонатами, – восхищался он.
Клейтон вышел к ручью, и все утолили жажду. После этого он вывел их на тропу, протоптанную животными. Она вилась как раз в том направлении, которого он и Лукас решили придерживаться, – к западному берегу. До него было много дней пути.
– По этой тропе редко ходят люди, – сказал Клейтон, – но очень часто разные животные: слоны, носороги, тигры, олени. Наш завтрак я нашел тоже здесь.
Шримп хотел спросить, как он поймал лань, но удержался, рассудив, что он и так слишком фамильярен с британцем. Он все же вынужден был признать, что англичанин – неплохой парень.
Они приближались к повороту тропы, когда Клейтон вдруг остановился и предостерегающе поднял руку.
– Впереди нас идет человек, – негромко сказал он.
– Я никого не вижу, – заметил Розетти.
– Я тоже, – сказал Клейтон, – но это так.
Он стоял неподвижно в течение нескольких минут.
– Он идет в том же направлении, что и мы. Я пойду вперед и взгляну на него, а вы медленно следуйте за мной.
Он влез на дерево и исчез впереди.
– Мы никого не видели, никого не слышали, а этот парень уверяет, что кто-то идет впереди, и даже говорит, каким путем он идет!
Розетти вопросительно посмотрел на Лукаса.
– И все же он не бывает неправ, – сказал Джерри.
Синг Тай не умер. Японский штык нанес жестокую рану, но не повредил внутренних органов. Два дня Синг Тай пролежал в луже собственной крови, потом вылез из своей пещеры, страдая от боли и слабости, вызванной потерей крови, и медленно побрел по тропинке в деревню Тианг Умара. Люди Востока легче примиряются со смертью, чем люди Запада, настолько велика разница в их житейской философии. Но Синг Тай не хотел умирать. Пока была надежда, что его любимая мисс жива и нуждается в нем, он должен жить. В деревне Тианг Умара он мог хоть что-нибудь узнать о ней. Тогда он будет в состоянии решить, жить ему или умереть.
Итак, верное сердце Синг Тая билось, хотя и слабо. Все же были моменты, когда он сомневался, хватит ли у него сил добраться до деревни.
Он как раз предавался этим горестным мыслям, когда, к своему великому изумлению, увидел почти нагого великана, появившегося на тропе перед ним.
