– Это который при кукольном театре?
– При нем самом.
– И кем ты там?
– Барменом. Но это пока. Кстати, меня сейчас зовут Синглом. Усек?
– Хорошо, жди. Значит, подберешь для меня что-нибудь?
– Подберу. Только баксы не забудь.
– Заметано.
Приготовление обеда на четыре персоны заняло у Стрелки ровно десять минут. Шесть ушло на разогревание в волновой печи четырех извлеченных из холодильника готовых бифштексов. За две минуты было доведено до шестидесятиградусной температуры содержимое пакета со сложным гарниром. Столько же понадобилось на то, чтобы разложить все по тарелкам, нарезать хлеб и достать соус.
Раскладывание столовых приборов взял на себя Танцор. Как человек, когда-то работавший в ресторане и видевший краем глаза, с какой стороны что кладется.
Во время трапезы Танцор со Стрелкой категорически заявили, что этот самый Родионов-Стрелок-Сингл никак не может быть Маньяком. Тот, несомненно, не прельстился бы жалкими пятьюстами долларов, потому что его должны были отоварить зеленью по полной программе. Чтобы, не нуждаясь, спокойно делал свое скотское дело.
Дед со Следопытом придерживались иного мнения. Синглу, если он Маньяк, которому известно, что за ним охотится их команда, было бы выгодно втереться в доверие к Следопыту. А потом и ко всем остальным. Запудрить мозги так, чтобы они подозревали в маньячестве кого угодно, но только не его. Самому набиваться с контактом – это, значит, вызвать подозрение. Что же касается полштуки баксов, то это маневр. Они ему, конечно же, на хрен не нужны.
– Да, – возразил Танцор, пережевывая обработанное СВЧ-волнами мясо, – но зачем же он тогда барменом-то работать устроился?
Следопыт этого не знал.
Однако прекрасно знал Дед, который накатил для аппетита полсоточки. Родионов-Стрелок-Сингл-Маньяк устроился работать барменом для того, чтобы оказаться вне всяких подозрений. Потому что бармены, по мнению Деда, внешне устроены так, что сильно располагают к себе. Не просто нальют тебе все, что пожелаешь, но ещё обязательно при этом улыбнутся, расскажут какой-нибудь свежий анекдот. А потом внимательно выслушают историю про то, как поэт Аллен Гинс-берг скрывался от копов в психушке и как у него утащили бумажник, где было три бакса…
– В общем, – подытожил Дед, – это чтобы нам мозги как следует законопатить.
Обед заканчивали в сосредоточенном молчании. Каждый думал о своем. И все вместе думали об общем.
После десерта, который представлял собой сигару, пущенную Дедом по кругу, вернулись в комнату. И расселись вокруг компьютера.
