Подвиг нашего командира эскадрильи стал венцом его славной жизни. Летчик-коммунист Всеволод Александрович Ширяев навсегда остался для нас образцом в выполнении воинского долга, примером мужества и отваги. На аэродроме зияли, словно пустые глазницы, две стоянки без самолетов. Летний волжский ветерок покачивал пожухлые ветки ненужной теперь маскировки, сухие листья словно шептали: «уш-ли… уш-ли…»
Позже нам стало известно: раненого лейтенанта Полынова доставили в лазарет. Под вечер, когда насмотревшееся смертей солнце устало скатилось за горизонт, в полку состоялся митинг. Открыл его заместитель командира полка капитан Калябин. Слово взял комиссар Поваляев. Взволнованно, с болью в сердце говорил Алексей Иванович. После него выступил командир второй эскадрильи старший лейтенант И. И. Мартынов, вместе с которым Ширяев начинал летную службу. Иван Иванович рассказал о совместных боевых вылетах во время советско-финляндского конфликта, о Ширяеве как умелом командире, отважном летчике и славном товарище. Выступил Саша Карпов, видевший подвиг своего командира. Он предложил ходатайствовать о посмертном присвоении капитану Ширяеву звания Героя Советского Союза. Капитану В. А. Ширяеву посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза, а его имя навечно зачислено в списки первой эскадрильи.
Тяжело пережили мы первые потери. Особенно потрясла гибель любимого командира. Трудно было смириться с тем, что одной из первых жертв стал капитан Ширяев. Он был самым опытным из нас, служил нам примером, был нашей опорой. На фронте вера в командира значит очень много, а ему мы верили безгранично. И вот теперь остались без вожака. Правда, был у нас еще заместитель командира эскадрильи, которому по должности положено возглавить подразделение. Но чувствовалось, что это человек другого склада: держался особняком., в сторонке, чересчур осторожничал. Такие люди обычно боятся риска, ответственности. Словом, Ширяева он заменить нам не мог. Были у нас и другие сложности. Самая большая из них заключалась в том, что гитлеровцы на наше направление подбросили истребители. У нас же против них не было защиты.
Самолет Ил-2 имел мощное вооружение, был удивительно вынослив. Но наряду с этим у него был и ряд недостатков, например, малый диапазон скоростей – около ста пятидесяти километров в час. Это затрудняло догон группы отставшими. Еще хуже, если попадался ведущий, который думал только о себе. А такие ведущие встречались. Они придерживались принципа: «Хочешь жить – держись в строю!» Но ведь в бою могло случиться всякое, иной ведомый не успевал занять свое место и отставал от строя. Тогда ему приходилось туго. Другим серьезным недостатком Ил-2 было то, что он одноместный и совершенно не защищен с хвоста. Летчик-штурмовик выступает один во всех ролях: он и пилот, и навигатор, и стрелок, и бомбардир. В районе цели обычно столько дел, что трудно за всем уследить. В то же время у летчика был плохой обзор задней полусферы – неизбежное зло, с которым приходилось мириться. Невозможно одновременно создать отличный обзор и защитить летчика броней. Летчику нужны были дополнительные глаза, то есть второй член экипажа. На других участках фронта штурмовиков прикрывали истребители. У нас же такого прикрытия не было, истребители нужны были под Сталинградом.
