– Ты что делаешь, чертенок? – не выдержал один из летчиков.
– А что, уступить верблюду? Вы же в воздухе фрицам дорогу не уступаете? – закричала в ответ Шура.
Ее щеки залил румянец, глаза горели, на верхней губе выступили росинки пота. Видно было, что и сама переволновалась, но признаться в этом не хотела.
Немецко-фашистское командование планировало выход к Волге одновременно в районе Сталинграда и Астрахани. Поэтому захвату города в устье реки придавалось особое значение. Наступил сентябрь, стояла жаркая, сухая погода, ничем не предвещавшая близкой осени. В начале сентября 1942 года нашим войскам удалось остановить наступление противника в районе Халхуты, километрах в 150-ти от Астрахани. На смену обескровленным частям воздушных десантников сюда была переброшена 28-я армия, пополненная местными жителями – рабочими, крестьянами, рыбаками. Кстати, эта армия прошла затем славный боевой путь и участвовала в освобождении Украины, в штурме Берлина. Два полка нашей дивизии продолжали штурмовые удары по живой силе и технике противника. В один из первых дней сентября, утром, мы нанесли девяткой удар по колонне вражеских танков и автомашин на дороге между Уттой и Халхутой. До этого нам еще не приходилось встречаться с фашистскими истребителями. Такое «везение» долго, конечно, продолжаться не могло, наши штурмовики гитлеровцам доставляли немало хлопот. И те стали плотнее прикрывать с воздуха свои наземные войска. Мы постоянно готовились к встрече с «мессерами», изучали их повадки, меняли маршрут и профиль своего полета, на цель выходили с разных направлений. Чтобы не привести фашистов на свой аэродром, вначале наши летчики совершали посадку на других аэродромах, уже известных противнику. Вот и на этот раз на обратном маршруте сели на центральном аэродроме Астрахани. На стоянке ко мне подошел капитан Ширяев. Молча выслушал доклад, предложил закурить. После базарного самосада, от которого в горле словно кошки скребли, душистый табачок «Любительский» – одно удовольствие. Мы свернули самокрутки, отошли подальше от самолетов, которые механики дозаправляли топливом. Легкий аромат курева успокаивал нервы.
– Обретают ребята крылья, – кивнул в сторону летчиков Ширяев. – По-настоящему боевым летчик становится после девяти-десяти вылетов. Сегодня хорошо поработали. И живой силы намолотили немало.
Некоторое время мы молчали. Я думал над словами командира. Ширяев верно заметил: в первых вылетах как ни старайся, все равно что-нибудь упустишь. Потому что весь в напряжении, мышцы как струны, сердце работает, как мотор на предельных оборотах. Спокойствие и уверенность обретаются с опытом. И уж тогда работаешь без спешки и прежнего напряжения, видишь нужное, делаешь должное.
