Шли тяжелые бои под Ржевом, стрелковая дивизия оказалась в окружении. Наступило новое испытание – голод. Варили конину, пили болотную воду. В этих тяжелых условиях на выручку людям пришла дружба, глубоко человеческие отношения друг к другу. Маша была единственной девушкой во взводе. Мужчины, как могли, берегли свою сестричку, старались ее подкормить. Бывало, сварят конину – и самый лучший кусочек Маше. Старый санитар уговаривает:
– Съешьте, товарищ лейтенант. Глаза закройте и ешьте. Потому что нужно.
И ели, чтобы не свалиться с ног. Дивизия готовилась к прорыву, и надо было иметь силы, чтобы выносить с поля боя раненых. Когда шли тяжелые бои на Калининском фронте, взводу приходилось спасать по 200 – 300 человек. Во время прорыва Маша была ранена второй раз Снова госпиталь. Врачи удивлялись, откуда силы берутся у этой хрупкой девушки, которая столько вынесла за два с половиной года войны! Когда ее вылечили, главный хирург госпиталя решил:
– Вот что. Маша… Отвоевала ты свое в пехоте. Направим тебя в авиацию…
В ответ она заплакала. Жаль было расставаться с теми, с кем столько пережито, с людьми, которые, как никто, знали цену жизни и дружбы, которые любили ее и которых любила она. Но хирург был неумолим. Говорили, что его дочь тоже где-то в пехоте командовала санитарным взводом. А жестокая статистика войны утверждала: в этих взводах самый большой процент погибших. Так лейтенант Мария Бугера оказалась на одном из полевых аэродромов Прибалтики. Работала военным фельдшером в батальоне аэродромного обслуживания. Вначале ей показалось, что здесь глубокий тыл. Нигде не стреляют, можно спать раздевшись. Вместо кирзовых сапог она носила теперь хромовые. Но вскоре Маша убедилась: здесь тоже идет война, не менее жестокая, хотя и не всем видимая. Выруливает на старт, уходит на задание шестерка самолетов, а возвращаются четыре или три. Остальные сгорели в небе. Часто молодые, веселые ребята, которые полчаса тому назад приветливо улыбались симпатичному военфельдшеру, больше никогда не возвращались на свой аэродром. И снова, как и раньше при виде смертельно раненого пехотинца, щемило и болело сердце…
На аэродроме приземлился новый полк истребителей. Маша обратила внимание: один из летчиков как-то необычно поднимался и вылезал из кабины. Сразу решила – раненый! Схватила санитарную сумку. Но руководитель полетов упредил:
– Не спешите. С летчиком все в порядке.
Маша долгим обеспокоенным взглядом провожала коренастую фигуру истребителя. Вначале он шагал так, будто шел по тонкому льду, потом шаги его стали увереннее. Под вечер военфельдшера попросили захватить санитарную сумку и зайти в общежитие, где размещались летчики.
