– А что такого? Это же так романтично – любовные послания…
– Ага, только та я, которой он писал, не имела никакого отношения ко мне настоящей. Понимаешь?
– Все мужчины такие, – сказала Эйко совсем так же, как говорила и раньше, и только в этот момент я наконец-то поняла, как соскучилась по ней и по нашей давней дружбе и как важна для меня эта встреча.
Я словно на мгновение слилась с ней. Уловила биение ее живого, горячего сердца, в котором никогда не было ни тени сомнения, ни капли страха перед реальностью.
И тут же вслед за этим ощущением пришли воспоминания. Моя Эйко. Только теперь я почувствовала, как люблю ее. Всегда любила.
– В любом случае я так и не знаю, писала ли я ему в ответ, и если да, то о чем.
– Ну хорошо. И что с ним теперь?
– В последний раз мы встретились за три дня до того, как он уехал в Китай. Он не сказал, когда вернется.
– А письма?
– Письма приходят, но в них ничего личного, так – путевые заметки.
– А в Японию он не собирается возвращаться?
– Собирается. У него скоро книжка должна выйти, так что он приедет. Но максимум на два – три дня. В прошлый раз он провел здесь месяц – путешествовал по Японии. В один из дней позвонил к нам домой и узнал о том, что со мной приключилось. Он был просто в шоке. Мы встретились с ним в тот же день…
– А дальше у вас все получилось само собой.
– Думаю, для него это стало полной неожиданностью.
– А для тебя нет, что ли? – улыбнулась Эйко. – Неужели я все-таки права, а? Ты его любила с самого начала, но переживала из-за Маю, страдала, пыталась забыть свои чувства. Так что потеря памяти – это как бы защитная реакция.
– Не знаю. Если я его и полюбила, то только после смерти Маю. Не раньше. До этого он меня не сильно интересовал.
Эйко потрепала меня по плечу.
– Ладно. Думай, как тебе удобно. Но ты иногда такая щепетильная, просто ужас. – Она улыбнулась.
Эйко допила третью кружку пива. Она разрумянилась и была очень красивой. И лицо, и голос, и речь – все гармонично сочеталось в ней. Она была одновременно и автором, и произведением искусства – уникального искусства «быть Эйко».
Когда я проснулась в то утро, первой моей мыслью было «Вот это да! Вот это круто!». Рядом со мной спал жених моей сестры. Пасмурное небо заглядывало в номера отеля «Токю» на Гинзе. Заглянуло оно и в нашу просторную спальню. Окна небоскребов и офисных зданий, высившихся неподалеку, отражали его мягкий рассеянный свет.
К тому времени память у меня более-менее восстановилась, но период реабилитации еще не закончился. Я уже вышла из больницы и жила дома, однако такие вещи, как алкоголь, занятия спортом и, конечно же, секс, были мне противопоказаны.
