– Нет, это вам на халяву.
– Значит, это у нас такие халявики? На тебя навострились.
– Ой, какие вы смешные, мальчишки!
Но мальчишкам было не до смеха. Восторг и страх усиливался, каждый из близнецов тянул Леночку в свою сторону, но наконец Глеб первым понял, что можно заняться более интересным делом и стал своей сильной правой рукой задирать леночкину коротенькую юбку.
И Борис сразу же стал делать то же самое.
– Вы что, мальчики? – Леночка все еще смеялась, но уже скорее по инерции.
– Ничего… сейчас… ничего…
Юбчонка задралась, под ней обнаружилась еще одна шелковистая восхитительная преграда, не имеющая ничего общего с грубыми мужскими трусами, и пальцы неумело заскользили по ней, как неподкованные копыта по блестящему льду.
– Вы что, мальчики?! Пустите! Я же сестра. Пустите!
– Ничего… сейчас… ничего…
Сильные руки братьев, скользившие по запретным шелкам, уже почти не удерживали Леночку, но она не отстранялась, словно другие – невидимые – руки еще крепче прижали ее к этой горячей дрожащей живой стене.
– Вы с ума сошли… Тетя Вера войдет…
Да-да, сейчас у них просто танцы, а по-настоящему надо потом.
– А чего? Просто танцуем… Ты приходи, когда одни…
В этот момент мама действительно вошла. Шаги в коридоре за музыкой все трое не расслышали.
– Сейчас будем ужи… – с разбегу заговорила мама. Запнулась, и докончила совсем другим тоном: – Ужинать будем сейчас. Иван Павлович пришел.
Они и не слышали звонка.
– А мы, тетечка Верочка, танцуем, – объяснила Леночка, опуская юбку.
– Я вижу. Веселитесь.
– А хотите, я вам чего-нибудь помогу? Мы уже почти потанцевали.
– Помоги, – явно обрадовалась предлогу мама. – У меня еще салат майонезом не заправлен.
– Нужен очень – твой-йонез… – пробурчал Глеб.
Леночка оторвалась от братьев, и Борис подумал, что мама может увидеть на брюках горб, не предусмотренный фасоном. Да и у Глеба, наверняка, такой же. Леночка пусть бы видела, а маме – нельзя.
Глеб подумал то же самое. И не только подумал, но и взял поспешно книгу со стола, словно страсть к чтению его вдруг охватила. Взял книгу, но не к глазам ее поднес, а как бы случайно прикрылся. Роль фигового листка досталась затесавшейся между газетами тригонометрии.
– Тангенс угла измерить хочешь? – спросил Борис, когда мама с Леночкой вышли.
Но Глеб еще не успокоился и не мог улыбаться вместе с Борисом.
– Ленка сказала «почти потанцевали», – вспомнил он мечтательно. – А как бы с ней совсем дотанцевать!
Они прочно уселись за стол, и ожидание праздничных угощений охладило Глеба.
