Хочу сказать несколько слов о коллегах, бывших бок о бок со мной в знаменитой охоте на Эйхмана. Все они действовали из искренних побуждений, уверенные, что захват этого страшного убийцы – гуманная миссия. В их поведении не было даже и намека на авантюризм, как не было тех якобы характерных и типичных черт, какими наделены в приключенческих фильмах и книгах агенты специальных служб. Все мои товарищи по операции были добровольцами из израильской специальной службы, обычными людьми и патриотами, а не сверхлюдьми. Успехи нашей специальной службы нельзя объяснить только везением или благоприятным стечением обстоятельств. Она завоевала всемирную известность благодаря сотрудникам, которым удавалось находить простые и мудрые решения сложных проблем. Главное их оружие – ум; их успехи – результат скрупулезного планирования действий и еще – присутствия духа. Они отдают своей службе больше сил, чем разведчики других стран, отсюда и лучшие результаты. Надеюсь, читатели сами убедятся: казалось бы непреодолимые трудности были побеждены смекалкой и основательностью.
Операция была неимоверно сложной. Особое беспокойство вызывало то, что Эйхмана предстояло переправить из Аргентины в Израиль. Нелегко было решиться провести тайную операцию на территории дружественного государства. Вправе ли мы делать это с точки зрения этики и политики? Дипломатический этикет требовал, чтобы мы поставили в известность аргентинские власти о наших подозрениях: мол, некий эмигрант из Германии, проживающий в одном из пригородов Буэнос-Айреса, есть не кто иной, как военный преступник Адольф Эйхман. А потом ждать, пока Аргентина выдаст его Западной Германии или иной стране, разыскивающей его. Но станет ли ждать сам Эйхман? И еще. В те дни мировая общественность уже с меньшей готовностью изобличала и предавала в руки правосудия военных преступников, нежели сразу после второй мировой войны. Процессы над некоторыми гитлеровцами закончились не в меру мягкими приговорами, другие же годами ждали суда, да так и не дождались. Мы опасались, что даже такой преступник, как Эйхман, уйдет от ответа из-за всеобщей склонности прощать грехи прошлого, воцарившейся в Европе.
Израиль был единственным государством в мире, которое непременно провело бы суд и воздало Эйхману по заслугам, не считаясь с политическими интригами. Израилю принадлежало право судить человека, который отвечал в гитлеровской империи за «окончательное решение еврейского вопроса». В этом заключалась высшая историческая справедливость.
