Гитлеризм противопоставил себя всему человечеству, и потому вряд ли возникают сомнения в правомерности и моральном оправдании действий израильтян, осуществивших поимку и суд над гитлеровским преступником. Однако в наши дни насильственные депортации и политические убийства не могут быть средством решения политических и национальных конфликтов, все цивилизованные государства, включая нашу обновленную страну, должны объединить усилия, дабы предотвратить появление маленьких гитлеров, рвущихся к ядерному оружию, дать отпор любой террористической политике, вне зависимости от того, исходит ли она от правительства или от подпольной организации.
Михаил Любимов
Суд над Адольфом Эйхманом, которого признали виновным в убийстве миллионов евреев дабы «стереть с лица земли целый народ», происходил в Израиле открыто и гласно. Незаурядность этого процесса привлекла в Иерусалим сотни корреспондентов, радиожурналистов и представителей телевидения из десятков стран. Каждый по-своему старался передать драматическую атмосферу в зале суда; отчаяние народа, заново переживающего самые мрачные страницы своей истории; ужас тех, кто узнал страшные подробности злодейств, вершившихся в сороковые годы нашего столетия.
Процессу, за которым следили миллионы людей, предшествовала история, известная лишь горстке посвященных. Это история о том, как разыскали, поймали и доставили в Израиль Адольфа Эйхмана. Немало легенд связано с этим делом, и большинство из них – абсолютная выдумка. Некоторые легенды опирались на розыски Эйхмана, предпринятые различными организациями.
Здесь я рассказываю всю правду о том, как Эйхман был передан в руки израильской полиции. Я возглавлял эту операцию и поэтому могу говорить от первого лица. Однако при подготовке рукописи я полагался не только на память. Для того, чтобы восстановить детали, мне пришлось переговорить со многими участниками операции, хотя по обстоятельствам, не от меня зависевшим, не удалось повидать всех, так же, как и воспользоваться всеми письменными материалами по делу Эйхмана. Во время бесед, когда общие воспоминания помогали воспроизвести детальную картину событий, мы заново пережили напряжение тех дней, память о которых наполняет нас гордостью. Наши беседы вдохновили меня. Надеюсь, что и моих товарищей тоже.
В таких операциях, как поимка Эйхмана, многие технические подробности, важные для дела, но второстепенные с точки зрения полноты повествования, остаются секретными даже много лет спустя. То же относится к именам и фамилиям участников: в моей книге они появляются под псевдонимами. Иногда я специально менял некоторые подробности, чтобы затруднить опознание. Только один из нас назван своим именем: Шалом Дани, ушедший в иной мир весной 1963 года. Я попытался изобразить этого человека таким, каким видел его во время нашей совместной работы, а мы участвовали во многих операциях – почти до самой его смерти.
