Платонов (Косаревой). Это наш обычный стиль. Я посадил, я помиловал. Я, я… (Басаргину.) А у нас виноватых суд определяет, а не директор завода. Так что все эти благородные разговоры…
Басаргин. Вот-вот, я тебя защищал, а ты за это…
Платонов. А вы не меня, вы себя защищали. Если бы вы могли отдать меня, а сами не пострадать, вы бы это тут же сделали.
Басаргин. Это мне вместо спасибо. Ну что ж. Ты правильный парень. Современный. Давай продолжай в том же духе. Взрывай аппараты, поучай молодежь – если что, директор покроет, ты все точно рассчитал.
Платонов. Я не понимаю: вы меня вызывали, как вы сказали, посоветоваться. А получается…
Басаргин. Ты посоветуешь…
Платонов. Знаете, когда вы вызываете врача, вы же не учите его, какое лекарство вам выписывать. Почему же здесь…
Басаргин (перебивая). Будь здоров. У меня нет времени слушать твою ерунду.
Свет гаснет. Платонов возвращается к Косаревой.
Платонов. Вот так у нас. Когда кончаются аргументы, начинается хамство.
Косарева. Но вы же сами сказали, что он по-своему прав, он видит события шире, чем вы.
Платонов. В этом-то и парадокс. Он действительно видит шире – потому что стоит выше. Но использует это видение вроде бы для завода и все такое прочее, но в конечном счете – для себя.
Косарева. Вы несправедливы. Он же много сил отдает заводу, он здесь каждый день до поздней ночи, а вы уходите, когда вам надо.
Платонов. Это еще один парадокс. Хотя и он объясним. Мне есть куда идти после работы и есть зачем, а ему некуда и незачем.
Косарева. У него что – семьи нет?
Платонов. Да нет, семья есть, есть квартира, и дача, и все прочее, но… не знаю, поймете ли вы. Кто он дома? Муж, которым командует супруга. И с мнением которого не очень-то считается. А масштаб взаимоотношений? Мизерный: ремонт, огород, дети, платье, отпуск, болезни. Тоска зеленая. А здесь? Здесь он царь и бог. Ему подчиняются несколько тысяч человек, его мнения спрашивают. Здесь интересы государственные, а он государственный муж. А дома он женин муж. Какой же смысл ехать ему домой?
Косарева. Интересно. Вы весьма наблюдательны и оригинально мыслите – независимо от того даже, правы вы или нет. Почему же вы… как бы это сказать…
Платонов. Так и скажите – занимаетесь столь убогим делом? Так?
Косарева. Ну, я не хотела.
Платонов. А вы меня этим не обидите. Я с таким же успехом мог вас спросить – почему вы корреспондент, а не главный редактор.
Косарева. Ну, это как раз неудачная параллель. У нас с главным разные функции и, как следствие, разные навыки. Главный редактор может и не уметь писать.
