Тогда Чен-Лу спросил себя, как воспринял смерть Виеро – как иллюзию или как катаклизм? Беспочвенный вопрос.
Рин повернулась во сне, ближе прижалась к Хуану.
– М-м-м, – пробормотала она.
«Наши друзья больше не будут воздерживаться от атаки, – думал Чен-Лу. – Очевидно, они просто ждут подходящего момента и места. Где это будет – в ущелье, заполненном скалами в узком месте? Где?»
Мысль превращала каждую тень снаружи в источник опасности, и Чен-Лу удивлялся себе, что он мог позволить мозгу сыграть с ним такую вселяющую страх шутку. Все же он напряг все свои чувства, борясь с ночью.
Там снаружи, в джунглях, стояла тишина ожидания, чувство присутствия.
«Но это не чепуха», – сказал себе Чен-Лу.
Он кашлянул.
Хуан повернулся на кресле и почувствовал, что голова Рин покоится на его груди. Как спокойно она дышала.
– Трэвис? – прошептал он. – Да?
– Мое время?
– Поспи еще, Джонни. У тебя есть еще пару часов. Хуан закрыл глаза, снова лег в кресло, но глубокий сон ушел от него. Что-то с кабиной… что-то. Здесь было что-то, что требовало его внимания. Сознание уводило его все дальше и дальше.
Плесень.
Сейчас она чувствовалась в кабине сильнее, чем прежде – и к ней примешивался запах ржавчины.
Эти запахи наполнили Хуана уныньем. Он чувствовал, как машина его везде разрушается, а ведь грузовик был символом цивилизации. Эти настойчивые запахи представляли всему живому признаки увядания и смерти.
Он гладил волосы Рин и думал: «Почему бы нам не взять хоть частицу счастья, здесь, сейчас? Завтра мы можем быть уже мертвы… или хуже».
Он снова медленно погрузился в сон.
Стая длиннохвостых попугаев объявила о наступлении рассвета. Они щебетали и сплетничали в джунглях около реки. К хору присоединились птицы поменьше: взмахи крыльев, чириканье, щебетание.
Хуан слышал птиц, как будто они тянули его к пробуждению с огромного расстояния. Он проснулся в поту, чувствуя странную слабость.
Рин отодвинулась от него ночью. Она спала свернувшись калачиком, возле стены кабины с ее стороны.
Хуан уставился в сине-белый свет за окнами. Дымка тумана скрывала верхнее и нижнее течение реки.
В спертом воздухе кабины чувствовалась влага и нездоровая теплота. Во рту у него было сухо и горько.
Он сел прямо, наклонился вперед, чтобы заглянуть в изгиб ветрового щита над головой. Спина его ныла от неудобного положения во сне. – Не ищи поисковые группы, Джонни, – сказал Чен-Лу.
Хуан кашлянул и сказал. – Я просто смотрю, какая погода. Скоро надвинутся дожди.
