Хуан снова лег, закрыл глаза. Он слышал, как Чен-Лу пошел к люку.
Рин посмотрела на Хуана, заметив, что он выглядит усталым. Закрытые глаза его представляли смертельные мешки под глазами, обрамленными кругом тени.
«Мой последний любовник», – думала она. – «Смерть».
Эта мысль смутила ее, и она удивлялась, что в это утро не испытывает теплого чувства к этому человеку, который доводил ее до экстаза ночью. Ее охватила печаль кончины, а теперь казалось, что Хуан лишь еще одна деталь сознания, которая коснулась ее случайно и замерла на миг, чтобы озарить ее своим взрывным сиянием.
В этой мысли не было даже любви.
И ненависти тоже.
Чувства ее сейчас были почти лишены секса, как, впрочем, всегда. Ночная интимность была взаимной, но утро ограничило ее, сводя на что-то лишенное особого вкуса.
Она отвернулась, посмотрела вниз по течению.
Дымка тумана таяла. Сквозь нее она увидела горную поверхность застывшей лавы, вероятно, в километрах двух от них. Трудно было определить расстояние, но она возвышалась над джунглями, как корабль с привидениями.
Она услышала всасывающийся в насос воздух и заметила, как кабина возвращается в почти ровное положение.
Вскоре вернулся Чен-Лу. Он принес поток холодной сырости, который прекратился, когда он закрыл люк.
– Там довольно холодно, – сказал он. – Какая высота там на альтиметре, Джонни?
Хуан приподнялся и посмотрел на приборную доску:
– Шестьсот восемь метров.
– Как далеко по твоему мы ушли? Хуан пожал плечами, не отвечая.
– Наверное будет километров сто пятьдесят? – спросил Чен-Лу.
Хуан посмотрел на затопленные берега, проносящиеся мимо, на вырванные корни, переплетенные течением.
– Вероятно.
«Вероятно», – думал Чен-Лу. Он удивился, почему чувствует такой прилив сил. Он был по настоящему голоден. Он порылся, вытащил рационные пакеты, раздал всем и затем с волчьей жадностью стал есть.
По ветровому стеклу хлестнула стена дождя. Кабина повернулась и нырнула. Еще один порыв ветра сотряс их. Кабина метнулась по поперечной линии, захлестывающих волн. Ветер уменьшался, но дождь лил стеной, которая застилала весь вид проходящих берегов. Ветер совершенно стих, но дождь еще шел, капли его были такими плотными, что казалось, он пляшет по горизонтали.
Хуан пристально смотрел на звездную гранитную стену, которая проходила мимо, как на фоне сюрреалистической картины. Казалось, что ширина реки в этом месте, по крайней мере, километр, поверхность ее была грязного коричневого цвета, бурная, катящая в своем течении островки деревьев, дрейфующие бревна, плавающие растительные острова.
