– Ты знаешь, что все это правда? В тот раз, когда я… Ну… В общем, в прошлый раз он лично признался мне, что в этой самой комнате он своих пациенток… Нет, я не могу говорить с тобой об этом.
Ясный и спокойный взгляд Розы словно закрыл мне рот.
– Я ничего не знаю, доктор Мо ничего мне не говорил. Его увели полицейские.
– Что же ты теперь будешь делать?
– Не знаю. Пока прибираюсь. Еще надо предупредить больных, чтобы не приходили. Скоро органы безопасности здесь все опечатают.
Она говорила и сгребала в кучу бумаги. Я поспешил помочь ей.
– Роза, послушай меня, не надо ничего здесь делать. Уходи поскорее, все эти документы – сплошная ложь.
Я пролистал какие-то бумаги. Некоторые медицинские карты были чистыми, в других записаны бредовые россказни больных. Перебирая бумаги, я наткнулся на настольный календарь доктора. Под сегодняшним числом были написаны два иероглифа: «страх» и «ужас», а днем раньше – иероглиф «она» и еще: «Она в подземном дворце».
Опять «Она в подземном дворце». За истекшие дни эти несколько иероглифов буквально подорвали мой дух. Они вызывали во мне безотчетный ужас, хотелось крепко зажмурить глаза, а потом проснуться и избавиться от всего этого кошмара. Так бывает, когда смотришь фильм ужасов. В самый страшный момент большинство зрителей испытывает противоречивое желание: смотреть на экран и при этом покрепче зажмурить глаза.
Глаза я все-таки не закрыл. К сожалению, это не сон. Слова на листочке календаря были написаны очень небрежно, словно в большой спешке. Последние штрихи почти неразборчивы: в иероглифе «дворец» нижняя черта слишком жирная – густо-синяя, видимо, Мо очень сильно надавил на ручку.
– Извини, Роза, посмотри, это почерк доктора? – захотел удостовериться я.
– Да, это он написал. – Роза взглянула на листок календаря. – «Она в подземном дворце». Что это может значить?
– А ты не знаешь?
– Я не понимаю смысла этих иероглифов.
– Разве раньше ты их никогда не видела?
– Нет. А что это такое? Что-то плохое? У меня отлегло от сердца, я глубоко вздохнул.
– Ничего плохого. Все хорошо, просто отлично.
Роза продолжала перебирать эти никчемные бумажки. Тогда я придавил пачку рукой и, набравшись храбрости, сказал:
– Оставь это, Роза. Ты должна подумать о будущем.
– Я думаю. Надо искать себе новую работу, – улыбнулась она мне.
– Давай уйдем отсюда! Поколебавшись, она кивнула и вместе со мной спустилась по лестнице. В последний раз осмотрелась вокруг, коснулась рукой своего стола, ласково погладила телефон и тихо пробормотала:
