— Я ни во что не играю, — возразил профессор. — Это вы разыгрываете какие-то глупейшие сцены.
— Во всяком случае, способы, которыми вы ее хотите отыскать, архи-глупы! — добавил он.
— А какой «умный» способ вы порекомендовали бы мне? — спросил я.
— Моя специальность — микробиология. Криминалистикой не занимаюсь. Попросите совета у какого-нибудь более опытного вашего собрата.
Последними словами он, казалось, наступил мне на любимую мозоль, и я вскипел:
— Не скажете ли, наконец, профессор, где вы спрятали склянку или кому ее передали?
Он ничего не ответил и рассмеялся.
— Как вы совершили подмену? Когда Найден Кирилков принес склянку вам в кабинет или позже, после конца рабочего дня, когда вы вошли один в зал?
Профессор молчал.
— Если вы откроете мне, где находится склянка, я обещаю вам положить конец этой истории. Поставим на ней крест. Что было, то было… Придумаем какое-нибудь недоразумение, и страсти улягутся. В противном случае положение вещей так усложнится, что вам действительно придется давать показания суду — за деньги ли вы продали свое открытие какой-то капиталистической стране или же совершили это предательство из политических побуждений.
— Что за чушь вы несете!.. — устало запротестовал профессор. — В Болгарии не найдется такого безумца, который бы позволил вам позорить меня!
— Не рассчитывайте на ваши связи! — предупредил я его. — Именем революции я предам вас суду, а суд свое дело знает. Так вы скажете, где склянка?
Профессор пожал плечами.
— В последний раз спрашиваю: где вы спрятали склянку или кому передали ее?
— Идите вы к черту! — сказал профессор. — И оставьте меня наконец в покое. Я себя плохо чувствую.
— Заприте его и охраняйте строжайшим образом! — сказал я, обернувшись к Баласчеву.
И остался неприятно, даже горько удивлен: Баласчев во все глаза, изумленно-восторженно, даже благоговейно смотрел на профессора!
Я спросил Война Константинова и Недьо Недева:
— Что вы решили? Скажете вы мне все-таки, кто советовал вам молчать?
— Мне никто не советовал, да я ни у кого и не просил совета! — ответил с достоинством Войн Константинов. — Даже если бы я видел, что Найден Кирилков относил склянку директору, я и в этом случае не обратил бы никакого внимания. Кто не ходит к директору? Он каждому нужен — у каждого дела! Это вполне в порядке вещей.
— Что для вас вполне в порядке вещей? — переспросил я. — В порядке вещей не переставлять склянку с ее постоянного места, в порядке вещей унести склянку к директору. Так что же вы называете порядком вещей? По-моему, это просто хитрость. Вы хитрите, гражданин Константинов! В последний раз спрашиваю: кто вам дал указание молчать?
