– А разве станешь хорошим охотником, если все время будешь загонять дичь? – спросил Лис.
– Учиться надо на одиночной охоте, – нахмурился вождь. – Мало дичи на землях Птиц, нельзя учиться на общей охоте.
– А если бы пришли большие стада? – не унимался Лис.
– Тогда бы все стали охотниками. А загонщиками пошли бы молодые ловцы. Сил для охоты у них еще нет, а загонщиками они справились бы. Так было в землях, где Птицы жили раньше, – грустно добавил вождь.
Молодые охотники ушли. Они шли по большой дуге, прячась в кустарниках, обходя открытую тундру. А когда до большерогих осталось два полета копья, рассыпались цепью и начали медленно подбираться к животным. Стройные красавцы насторожились, а вожак поднял точеную голову, увенчанную целым лесом развесистых рогов, и повернулся к людям. Но люди шли не спеша, не кричали, не размахивали руками, и поэтому большерог не подал сигнала тревоги, а повел стадо прочь от охотников, все время сохраняя безопасное расстояние между стадом и людьми.
Сидевшие в засаде замерли в зарослях кедрача. Ветер дул в их сторону, да и сами они, укрытые колючими ветками, казались кустами.
Зоркие глаза вожака все-таки заметили неподвижные фигуры охотников, но было поздно. В воздухе зажужжали копья. Упала самка, на трех ногах убегал молодой олень. В груди вожака торчали два копья. Он взвился в воздух и огромными прыжками повел стадо в открытую тундру. Загонщики со всех ног бежали навстречу засаде, на ходу стреляя.
Только вожаку и двум молодым оленям удалось вырваться из кольца охотников. Большая сила была у вожака, но слишком много стрел торчало у него в боку, покачивалось в шее, и он упал, отбежав недалеко.
А охотники, весело перекликаясь, окружили убитых животных, определяя, чьи стрелы и копья попали в добычу. Вождь решал, кто же нанес смертельный удар, кому достанутся шкуры и рога.
Только три стрелы молодых охотников попали в оленей-большерогов, да и то вонзились неглубоко. Неудивительно: у всех у них были стрелы с кремневыми и костяными наконечниками и стреляли они на бегу. Зато обе стрелы и копье Волка глубоко вонзились в тела животных. Одну из его стрел Вождь признал смертельной.
Запылали костры. Охотники быстро разделали туши, и каждый, отрезая приглянувшийся ему кусок, тут же поджаривал его на прутике. А потом, тяжело нагруженные шкурами, мясом, рогами, охотники тронулись в обратный путь.
Как и раньше, мясо и шкуры тех большерогов, которые были убиты несколькими охотниками сразу, а значит, не имели одного хозяина, сложили у вигвама шамана. А Волк отнес шкуру в материнский вигвам и побежал к Серому Медведю.
