— А вы — Ева.
— Нет. Я Инна.
— Ин-нна… — медленно повторил он, пружиня на "н".
Имя показалось ему прекрасным, просвечивающим на солнце, как виноградина.
— Это ваше имя, — признал он.
После обеда вместе поднялись и вместе вышли.
Вокруг дома отдыха шла тропа, которую Инна называла «гипертонический круг». На этот круг отдыхающие выползали, как тараканы, и ползли цепочкой друг за дружкой.
Инна и Адам заняли своё место в цепочке.
Навстречу и мимо них прошли клоунеса в паре с хипповой старушкой. На старушке была малахитовая брошь, с которой было бы очень удобно броситься в пруд вниз головой. Никогда не всплывёшь. Обе старушки обежали Инну и Адама глазами, объединив их своими взглядами, как бы проведя вокруг них овал. Прошли мимо. Инна ощутила потребность обернуться. Она обернулась, и старушки тоже вывернули шеи. Они были объединены какимто общим флюидным полем. Инне захотелось выйти из этого поля.
— Пойдёмте отсюда, — предложила она.
— Поедем на речку.
Дорога к реке шла сквозь высокую рожь, которая действительно была золотая, как в песне. Стебли и колосья скреблись в машину. Инна озиралась по сторонам и казалось, что глаза её обрели способность видеть в два раза ярче и интереснее. Было какое-то общее ощущение событийности, хотя невелико событие — ехать на машине сквозь высокую золотую рожь.
Изо ржи будто нехотя поднялась чёрная сытая птица.
— Ворона, — узнала Инна.
— Ворон, — поправил Адам.
— А как вы различаете?
— Вы, наверное, думаете, что ворон — это муж вороны. Нет. Это совсем другие птицы. Они так и называются: ворон.
— А тогда как же называется муж вороны?
— Дело не в том, как он называется. А в том, кто он есть по существу.
Адам улыбнулся. Инна не видела, но почувствовала, что он улыбнулся, потому что машина как бы наполнилась приглушённой застенчивой радостью.
Целая стая взлетела, вспугнутая машиной, но поднялась невысоко, видимо понимая, что машина сейчас проедет, и можно будет сесть на прежнее место. Они как бы приподнялись, пропуская машину, низко планировали, обметая машину крыльями.
Невелико событие — проезжать среди птиц, но этого никогда раньше не было в её жизни. А если бы и было, она не обратила бы внимания. Последнеё время Инна все время выясняла отношения с любимым человеком, и её все время, как говорила Ираида, бил колотун. А сейчас колотун отлетел так далеко, будто его и вовсе не существовало в природе. В природе стояла золотая рожь, низко кружили птицы, застенчиво улыбался Адам.
