Пока ехали, я попросил спутницу, сидящую рядом:
– Почитай-ка нашу книгу, что там написано о Петрокове.
Я вел машину и слушал.
«Село Петроково от Владимира в двадцати пяти верстах при прудах и колодцах. Некогда это село было вотчиной Суздальского, Спасо-Ефимиевского монастыря, которому пожертвовал его князь Дмитрий Михайлович Пожарский в 1633 году, В «данной на село Петроково грамоте» говорится: «се аз боярин князь Дмитрий Михайлович Пожарский своими детми со князем Петром да со князем Иваном Дмитриевичи, дали мы вдом Всемилостивому Спасу и Великому Чудотворцу Евфимию при архимандрите Порфирье… по сыне своем по князе Федоре Дмитриевиче; а я князь Петр, да я князь Иван побрате своем вкладу вотчину в Володимирском уезде в польском стане село Петроково, а внем храм Флор и Лавер скрестьяны и собобылями и спустошами и совсем и угодьи, слуги и слесы… и сына моего князя Федора за тот вклад поминать… и панихиды по ево памятем петь…»
В 1736 году в церкви Флора и Лавра произошел пожар, о котором священник Александр Иванов в синодальный казенный приказ доносил: «В нынешнем 1736 году июле 10 числа в вотчине Спаса Ефимиевого монастыря в селе Петрокове в церкви святых мучеников Флора и Лавра от упавшего свечного огарка на престоле одеяния загорелись, а прочие здания отняли и оттого ныне стало быть служить невозможно…»
Ныне существующая церковь построена в 1829 году. Это церковь каменная с таковою же колокольней и оградою».
Колоколенка как раз и засветилась из-за леска. По расстоянию, которое мы проехали, по местности, как нам о ней рассказали, мы поняли, что это и есть Петроково – цель нашей нетерпеливой и тревожной поездки.
Легко отличить издалека действующую церковь от недействующей, живую от мертвой. Но здесь был особый случай, потому что церковь закрыли совсем недавно, печать запустения и мертвенности не успела лечь на нее. Веселая, живая церковь светилась на золотистом от пшеницы холме. Но мы-то знали, что она вовсе уж не жива и, вероятно, никогда больше не воскреснет.
Мы нашли председателя колхоза, представились ему и попросили, нельзя ли посмотреть церковь.
– Вы все равно будете из нее все выбрасывать, а нам интересно. Может, попадется книга, может, икона. Если нельзя, то, конечно, нельзя, мы не настаиваем, мы только просим.
– Приехать бы вам позавчера, – искренне огорчился председатель.
– В чем же разница?
– Как это в чем? Очень даже большая разница. Это помещение мне дали под склад. Значит, должен я его освободить или нет?
