А. Вышинского (решусь однако напомнить, что и Вышинский – образованный и талантливый «юрист старой школы»).
Но тот, кто взял на себя труд прочесть книги Дитерихса, Соколова, Вилтона и подумать над ними, знает:
Дитерихс способен совершить то, в чем его обвинил Бруцкус.
В объяснение и даже какое-то оправдание его поведения хочу напомнить, что четвертью века раньше в Париже, столице Европы и цивилизованного человечества, офицеры-кавалеры Легиона чести обвинили не большевистских комиссаров-евреев, а своего коллегу-генштабиста, но тоже еврея, что он иностранный шпион, а когда выяснилось, что это ошибка, что капитан Дрейфус невиновен, господа из французского генштаба состряпали против него поддельные улики, фальшивые документы… В качестве модели это их поведение помогает понять фантастическую, но в принципе точно такую же логику поведения Дитерихса и Соколова. Если бы французские офицеры просто клеветали на неприятного коллегу, они выглядели бы рядовыми интриганами, каких испокон веку было много в любой военной среде – и вовсе не обязательно по отношению к евреям. Но в том заключалась логика «антидрейфусаров», что они-то всем сердцем были убеждены: Дрейфус несомненно шпион и не может им не быть, ибо принадлежит по крови к племени, каждый член которого есть потенциальный предатель. Фабрикация улик против такого человека не выглядела в их глазах бесчестным делом. Бесчестно – опорочить невинного, а разоблачить еврея-преступника с помощью поддельных документов есть, на языке военных, операция и маневр. (Кстати, у Дитерихса Наметкин и Сергеев отделались отстранением от должности, а вот полковник Пикар, раскрывший настоящего шпиона в деле мнимого изменника Дрейфуса, попал за это во французскую тюрьму.)
С другой стороны, Сергеев – не исключаю – и рад был бы по человеческой слабости угодить военным властям в военное время. Да беда, евреи не попадались в сети. Кого ни найдет, ни допросит, все идут русские, православные фамилии. Тут нужно оговорить, что наличие еврейских палачей среди тогдашних чекистов мною вовсе не умаляется, имя же им было легион… Если бы царскую семью убивали где-нибудь на Украине или в Крыму, то, можно полагать, Сергеев без труда справился бы с генеральским заданием, выполнил политустановку куратора и не потревожил свою совесть. Беда следствия в том, что место убийства – Урал – находилось практически в противоположном от «зоны оседлости» углу России, не было там и культурных центров, мест обычной инфильтрации евреев, добившихся права свободного проживания в пределах империи. (80-тысячный Екатеринбург административно считался уездным городом.) В таких условиях Сергеев старался не сбивать неожиданными вопросами свидетелей. Пока что они охотно подтверждали участие в убийстве хотя бы тех редких евреев-фигурантов, что следствию удавалось зацепить: скажем, свидетель Павел Медведев рассказал Сергееву, мол, царя убил комендант, еврей Юровский, и он же добил из кольта наследника. А начни-ка выдаивать из него все, что знает, – вдруг Павел выведет Юровского из-под удара (потому что есть показание другого свидетеля, Филиппа Проскурякова, мол, «Пашка Медведев мне сам рассказывал: он выпустил несколько пуль в царя»). Вдруг сознается и разрушит даже те сомнительные достижения, которые удалось подсобрать
