Здесь, в подвале, размещалось силовое оборудование – судя по всему электрические распределительные шкафы.
Но что он здесь все-таки делает? Лучше не забивать себе голову вопросами, на которое при всем желании он не найдет ответа.
Фгунд разглядел на некоторых из них большие стрелочные приборы: вольтметры и амперметры. Также на двери шкафов укреплены рукоятки и предупреждающие символы в виде молнии в треугольнике, где указано значение смертельного напряжения, под которым находилось оборудование.
Фагунд лежал посреди помещения и казался сам себе ничтожно маленьким, пренебрежительно маленьким по сравнению с окружением. Впрочем, это еще не самая плохая ситуация, в которой может оказаться человек. Во всяком случае, он жив, и имеет шансы выжить, а это самое главное. Все могло бы быть значительно хуже – все его конечности целы, он не ранен и не истекает кровью.
В душе теплилась надежда на спасение, тоненькая, как стебелек.
Самое странное, что ему нечего было вспомнить, мозг отказывался сообщить ему, что ни будь дельное, способное помочь в этой ситуации.
Фагунд подтянулся к исполинам – могучим шкафам, призывно смотрящим на него зелеными глазками индикаторов, и попытался зацепиться рукой за трехдюймовую трубу, проходящую над полом.
Усилие заставило взвыть от боли, уже и так чрезмерной, глухо отзывающейся в области сердца.
Затем предпринял еще несколько попыток ухватиться.
Все оказалось впустую.
Через минуту ему стало хуже.
Мелькнула мысль, что он еще несколько дней будет умирать от голода и жажды, если не предпримет решительных действий. Преодолев слабость и сделав над собой усилие, он попытался прогнать эту неуютную, пугающую мысль, сменившуюся следующей, совершенно не обнадеживающей. Его могли здесь оставить на время, не известно, что ждет его, если за ним вернутся.
Внезапно в голове все изменилось – прежнее расплавленное состояние рассудка уступило место ясности и необыкновенной прозрачности. Казалось, мозг заработал независимо от закованного и измученного тела. Словно внутри переключились контакты какого-то очень важного реле.
Вмиг наступило спокойствие, создавшее благоприятную почву рассудительности. Думай без спешки, приказал он себе – ведь здесь никого нет и угрожать некому. А что если вдруг откроется дверь и войдут люди… Это вряд ли произойдет в ближайшие минуты, успокоил он себя.
Он стал последовательно перебирать различные варианты.
И тогда взгляд остановился на кромке местами проржавевшей трубы, уходящей от него в сторону стены. Она была неровной, с торчащим рваным выступом.
