– Куда ехать?
– Улицу Учительскую знаешь? Ну и порядок.
Зворыкин еще и не кивнул, а уж круглорожий свистнул, обе задние дверцы раскрылись, влезли два парня и молодая женщина, справа же от таксиста шлепнулся сам редкозубый шустрик. В салоне «Волги» запахло спиртным.
– Айда, поехали.
Зворыкин таких не любил. Пассажир такси должен быть смирным, заискивающе-вежливым. Еще не любил, когда его называют «таксер». «Шеф» – другое дело. «Шеф» – звучит. И сейчас в душе поднималось все накопленное за день раздражение: высадить нахалюг к чертовой матери! Но, во-первых, попробуй высади, когда их трое, не считая девки. Во-вторых, чистой выручки пятнадцать рублей да хоть рублевка сверх счетчика. Ладно, перетерпим, завтра на других отыграемся.
Кончилась улица Дзержинского, поворот, улица Зерновая. Справа слепо промерцали витрины универмага с манекенами, в голубоватом свете дневных ламп похожими на восставшие трупы. Пассажиры на заднем сиденье молчали, а тот, который рядом, все заговаривал, хотя Зворыкин отвечать ему и не думал.
Изредка женщина подавала голос: «Да ладно тебе! Да отвали!» Зворыкин жал на акселератор. Отделаться поскорее и домой, домой.
– Э, таксер! На красный свет гонишь, ментов не боишься? Рисковый ты, гляжу.
Его какое дело. Сволочь, видать. Такие могут смыться, по счетчику не заплатив. Зря связался.
Проехали центр города, миновали серую коробку главпочтамта с освещенными дверями междугородной. Зворыкин, сокращая путь, дворами выехал на захолустную улицу Токарей, потянулись слева двухэтажные домики детских садов с павильончиками-теремками, справа – облупленные жилые трехэтажки довоенной постройки. Сейчас в переулок, там начало Учительской, и пусть вытряхаются. Сказать, что горючее на исходе…
– Э, стоп! Останови, таксер!
– Не доехали же.
– Тебе говорят, стоп!
– Пож-жал…
Мелькнула перед глазами, сдавила горло жесткая рука, в правый бок уперлось что-то острое…
– Тихо, понял? Жить хочешь, не рыпайся, понял? Э, веревку давай.
Колоть бок перестало, ноги под коленями туго стянула веревка. Трудно было дышать, сердце колотилось, страх обессилил облитое потом тело…
– Руки, руки давай! Э, кольцо? Золотое, а? Сымай. Сымай, не кобенься! То с пальцем обрежу. Сам? Валяй сам. У нас самообслуживание, гы-ы! Порядок, отпускай его, то задушишь. Э, вылазьте, расселись, как в кино. Н-ну, таксер, водка где? Под задницей у тебя? Не обмарал ее, гы-ы? Сколь загнал сёдня, сколь набомбил? Не хошь говорить? Гляди, я иначе спрошу.
