— Придут. Во всяком случае, так сказал служитель. Из его слов выходит, что горожане считают это место безопасным.
— Благодаря силе Хранителя, — караванщик кивнул. — Разумно.
— Ты даже представить себе не можешь, насколько, — к ним присоединился Евсей. В отличие от Лиса, весь его вид дышал той же настороженностью, что и глаза Атена. Он собирался уже рассказать Лису об опасностях, которые могут ждать караванщиков в этом городе, считая, что, будучи помощником, тот имеет право все знать. Однако, встретившись взглядом с братом и прочтя в его глазах предостережение, он понял, что лучше не делать этого, когда у камней могут быть уши… Вместо этого он заговорил о другом, куда более реальном и прозаическом. — Заставят нас разговорами о дешевизне сбыть товар за гроши, а потом потребуют за огненную воду и продукты тройною плату…
Хозяин каравана свел брови, понимая, как близко брат мог проходить от истины, пусть в том и была воля случая. Он весь напрягся. "Да уж, за всеми этими разговорами о легендарном ужасе и заботами о душе совершенно забываешь о хлебе насущном, — он качнул головой, — так нельзя, нельзя… А то, избежав высшей беды, мы погибнем, столкнувшись с самой обыденной из проблем… Как нам, запертым здесь, узнать настоящую цену? Спросить у покупателей? Вряд ли они будут с нами искренни, имея собственный интерес… И мы не сможем, как обычно, прежде чем открывать торговлю, узнать качество их монеты… Какой-то замкнутый круг получается…"
— Вот что, — наконец, принял решение хозяин каравана, — поставим верхние цены. А там посмотрим. Хотя бы не проторгуемся.
— Так то оно так, но меня заботит нечто другое, — Евсей выглядел напряженным, его лицо было мрачным и суровым. — Если мы не можем покинуть площадь, то не сможем и ничего купить.
— Можно договориться с купцами, чтобы они привезли свой товар сюда, — шло время, и с ним возвращался покой, разгоняя тени беспокойства. — Трое из них как раз крутились вокруг меховых рядом. Пойду, порасспрошу их. Может быть, нам удастся найти выход… К обоюдному согласию, — и он поспешил вернуться, одновременно моля богов сделать так, чтобы горожане еще не успели уйти и ругая себя за то, что не поговорил с ними обо всем сразу.
"Служитель не случайно привел их с собой. Он показал мне продавцов, угодных городу. Нет, этот человек разумен, очень разумен. Дурак не поймет его и не надо, а умный… Умный будет благодарен вдвойне, видя в его поступках не только беспокойство о городе, но и долю заботы о караване. А вот что должен подумать человек, не просто умеющий рассуждать, но еще и знающий правду?"
