— Подожди, подожди… — караванщик потер подбородок. — Но ведь если Ты прибегнешь к помощи силы, чтобы скрыть наши мысли, Хранитель все равно узнает правду, ощутив дыхание магии…
— Ты так считаешь? — по губам Шамаша скользнула усмешка.
— Но…
— Евсей, — остановил его хозяин каравана, который быстрее брата докопался до истинных причин. — Если бы все было так просто… Но кто Он, — Атен кивнул головой в сторону Шамаша, — в наших мыслях? Маг?
— Нет… — прошептал помощник, чувствуя, как холод подбирается к его душе. — Мы не можем позволить им узнали эту правду!
— Тогда вам ничего не остается, как позволить мне позаботиться о том, чтобы этого не случилось! — Шамаш, не мигая, глядел на него в упор.
— Нет, — Евсей скрипнул зубами. Он, наконец, понял, почему так упрямо настаивал все это время на своем: Госпожа Кигаль рассказала простому смертному о том, что последнему без Ее помощи было бы никак не узнать не только потому, чтобы, став летописцем, он описал все это в своих легендах, но и чтобы предупредить… предостеречь не только его самого, но и своего потерявшего память брата от поступков, которые могли бы изменить божественные пути, нарушая планы и изменяя будущее не только земли, но и высших сфер. — Прошу Тебя, не прибегай к помощи силы даже для этого!
— Брат, но как же правда… — попытался возразить Атен.
— Так или иначе, она все равно станет известна, — качнул головой помощник. — Подумай лучше о другом. Да, горожанам будет не особенно трудно поверить в то, что в караване идет маг. Ничего подобного никогда не случалось, однако это вполне возможно. Но они никогда не поверят…
— Мы же поверили.
— Вам не кажется, что сейчас не лучшее время для споров? — спросил вдруг Лигрен. Оба караванщика с удивлением взглянули на него. — И о чем? — продолжал тот. — Как поступать Ему?
Вздохнув, Евсей опустил голову на грудь. Да, несомненно, в любом другом случае он не посмел бы и дальше стоять на своем, но сейчас не было ничего способного поколебать его уверенность в своей правоте. И он повернулся к повелителю небес:
— Прости, что настаиваю на своем. Поверь, это не глупое людское упрямство. У меня есть причины… О которых я не могу сказать вслух, но которые имеют надо мной власть, не позволяя отступать… А потому я прошу Тебя: пусть все, что должно произойти в этом городе, произойдет. Не вмешивайся. Мы же станем вести себя так, будто нам ничего не известно. И тогда Госпожа Кигаль не позволит своим слугам причинить нам зло, ибо Ей известно… Известно, что руководит нашими.
