Смуглолицый пристально взглянул на нее своими немигавшими, проникая взглядом в самую душу, глазами:
— Ты действительно собираешься, отказавшись от прошлого, уйти неведомо куда? — спросил он.
Женщина покраснела, стыдясь своей лжи.
— Но… — она взглянула на мужа, ожидая от него поддержки, однако трактирщик молчал. Говорил лишь колдун:
— Мы можем помочь.
— Я… — она окончательно растерялась. — Вы го-товы прийти на помощь совсем незнакомым людям, так, будто вы отвечаете за жизни тех, кого спасли, но я… Я не хочу, чтобы наша семья стала обузой на вашем и без того трудном пути!
— Неужели вы не примете протянутую руку, даже зная, что в ином случае вас ждет смерть? — непонимающе смотрела на нее колдунья. — Но почему? Мы так противны вашим душам? И вам претит сама мысль о том, что вы положитесь на колдунов? — она вздохнула, в больших светлых глазах женщины затеплились искорки боли.
— Мы не хотели обидеть вас, — поспешно проговорил трактир-щик. — Просто… Видно, над нами веет злой рок, мы не хотим обра-щать его и на вас…
Колдуны повернулись к смуглолицему, ожидая, что тот скажет, как если бы от его слова зависело само будущее.
— Почему вы видите во всем только черное? — промолвил тот. — Неужели в бесконечности дорог нельзя найти ту, что была бы освящена светом надежд и любви? — его взгляд остановился на жене трактирщика: — Ты права: я чувствую ответственность за тех, кого спас. Ты и твой сын перенесли тяжелую болезнь. Вы — живые люди, а не призраки, и не выдержите дороги, да еще в конце осени, перед снежной зимой.
— Но ведь вы уносите в мороз едва родившегося младенца!
— Мы — другие. Нам дано создавать теп-ло. Лишь миг рождения нуждается в огне жилья, тишине и крыше над головой.
— Но где ж нам оставаться? — трактирщик с грустью взглянул на догоравшие головешки.
— Я могу восстановить ваше жилище, — глядя ему прямо в глаза, сказал смуглолицый. — Если вы согласитесь.
— Не престало отцу отказываться, бросая судьбу своего ре-бенка на чашу весов судьбы, — вздохнул Горивек.
В тот же миг на том месте, где еще мгновение назад дымились развалины трактира, встал новый дом. Внешне он мало чем отличался от прежнего, разве что казался подновленным и более прочным.
— Чудо! — прошептала Тая, в то время как взрослые застыли на месте, не смея промолвить и звука.
— Только не для колдуна! — в голосе стоявшей рядом с ней Полеси слышалась гордость.
— Но… — немного придя в себя, пробормотал трактирщик. — Разве можем мы остаться здесь, после всего, что произошло?
