Анатоль тоже, видно, это чувствовал и, наверно, усиленно изыскивал способ избавиться от меня. Он вел со мной какие-то странные разговоры.
– Уехал бы ты куда-нибудь, – говорил он. – А то стыдно смотреть – здоровый детина, а сидишь на родительской шее.
– А ты?
– Я скоро уеду.
– Куда же, если не секрет?
– Уеду золото искать. Надоело баклуши бить, сидеть без шиша в кармане. Даже на кружку пива нет.
– С геологами?
– В одиночку.
– Время одиночек прошло.
– Время одиночек еще не наступило.
– И не боишься один в тайгу? Комары, болота…
– Болота, комары, – задумчиво сказал Анатоль. – Золото есть не только в тайге.
– Госбанк? – догадался я.
– Не обязательно. В воздухе, например. Ты бы не хотел выкачивать золото из воздуха?
– Нет, – честно сознался я.
– А я вот смотрю на тебя, и у меня кошки на сердце скребут: какая дармовая сила пропадает. Вон какую холку наел. Хотелось бы мне приставить тебя к машине, что золото из воздуха делает, крутил бы за милую душу со страшной силой.
Я не обижался на Анатоля. Когда ненавидишь своего соперника, и не такие мысли придут в голову. Я бы тоже не прочь был приставить Анатоля к какой-нибудь машине, например, к перпетуум-мобиле.
Но вообще-то мы с Толиком не ссорились, скорее даже наоборот: нас тянуло друг к другу. Анатоль регулярно являлся к нам во двор, сначала пел, а потом вел беседы на разные темы, в основном со мной, потому что Баркас и Гнедой не выдерживали этих бесед. Беседы все сводились к одному: пропадает добро. Анатоль тыкал носком ботинка в обломок кирпича и говорил:
– Вот кусок кирпича. Мелочь, чепуха, мусор. А если все обломки собрать со всей страны? Сколько это будет? – Толик возбуждался и начинал нервно ходить вокруг меня. – Бесхозяйственность. Сколько кругом добра пропадает… И в то же время у меня нет денег на бутылку пива. Есть мысли, но нет денег. Что же делать, что делать? – спрашивал Анатоль почти мученически.
– Поступить на работу, – подал я идею, но Анатоль пропустил мои слова мимо ушей.
Пишу я об Анатоле так подробно потому, что, во-первых, больше мне сейчас нечего делать и о чем-то писать надо, а во-вторых, может быть, это покажется странным, но, по-моему, единственный, кто всерьез принял бы этот дневник, – Анатоль. У него имелась какая-то этакая жилка, стремление к чему-то необычному, фантазия у него работала что надо. Однажды, например, он предложил мне начать заселять небо. Дач на лето, дескать, не хватает, давай начнем изготавливать надувные двухкомнатные секции и привязывать их к деревьям. Дешево и сердито. Вот только где взять водород или гелий? Анатоля страшно раздражало, что негде достать водород или гелий.
