В ожидании козы | страница 29
– Вад, бежим! – крикнул я.
Брат вскочил на кровати во весь рост. В руках он держал какой-то предмет. Чиркнула спичка.
– За родину! Смерть оккупантам! – крикнул Вад и метнул пылающую банку, как гранату. Горящий порох рассыпался по всему полу, преградив босому отцу дорогу.
Мы выскочили в сени. Задвижка была предусмотрительно отодвинута.
… В темном переулке мы остановились.
– Напрасно ты… – оказал я. – Надо было что-нибудь другое. Ему и так взрывы надоели.
– Ничего. Пусть знает, как со мной связываться, – буркнул Вад мстительно.
– Рекс! – вдруг воскликнул я. – Он выследит нас. Бежим к реке. Надо запутать следы.
И мы побежали к реке.
Я забыл рассказать про Рекса. Это немецкая овчарка. Она пришла с войны вместе с отцом. Когда он в тот вечер заглядывал в окно, овчарка, оказывается, уже вела подкоп в сени: она думала, что в доме немцы. Рекс воевал с отцом в партизанском отряде. Как рассказывал отец, Рекс прошел огонь и воду и может делать, что хочешь. Например, таскать раненых. Отец даже показал, как делает это овчарка. По его приказанию Рекс схватил отца за ногу и протащил по двору.
У нас с Рексом как-то сразу установились неважные отношения. Во-первых, он сжил со света нашего Шарика, очень преданную и добродушную собаку. Он отнимал у нее пищу, издевался каждый день и довел до того, что Шарик куда-то исчез. Во-вторых, он относился к нам очень пренебрежительно, вроде бы мы не высшие по сравнению с ним существа. У него не было даже простого уважения к человеку, исключая, конечно, отца (они очень нежно приветствовали друг друга по утрам, а уходя спать, отец говорил: «Спокойной ночи, Рекс», а тот отвечал: «Гав-гав» и дергался, как ненормальный). По-моему, этот Рекс сильно подозревал нас в чем-то, во всяком случае он следил из своей конуры за каждым нашим движением, а если рядом оказывался отец, то этот «партизан» всегда стоял на предельном натяжении цепи, каждую секунду готовый рвануться и защитить своего любимца. Мне кажется, он принимал нас за фашистов.
Разумеется, мы платили ему полнейшим презрением. Мы вели себя так, будто его не существовало вовсе. Он это чувствовал и ненавидел нас еще больше.
Вот почему мы, не теряя времени, побежали к реке. Будь ты хоть сверховчаркой, а в воде ничего не найдешь. Все шпионы уходят от погони только по воде.
Мы говорим об отцах
Несмотря на то что мы пришли на минное поле очень рано, безотцовщина уже была там в полном составе. На костре варилась требуха, возле возвышалась горка печеной картошки. Пацаны были в сырых от росы фуфайках.