- Нам на пару дней, - сказала Ирина и обвела взглядом группу, словно хотела спросить, нет ли возражений.
- Пожалуйста, пожалуйста, - немедленно согласился незнакомец. - Хоть на пару дней, хоть на неделю.
- Садитесь в машину, показывайте, куда ехать. Я посмотрю и, если мне понравится, тогда уже заберем группу.
Но незнакомец виновато пожал плечами и отрицательно покачал головой.
- Нет, на машине туда проехать невозможно. Во-первых, там заповедная зона, кругом лес, а во-вторых, единственная просека сейчас засыпана снегом - грейдер еще не работал.
Ирина переглянулась с телохранителем, а затем снова посмотрела на арендатора.
- Что ж получается? Туда пешком идти надо?
- Почему пешком? Я туристов на санях туда вожу.
- А сани лошадь потащит?
- Нет, - улыбнулся мужчина. - Снегоход.
Некоторое время Ирина молчала, потом взялась за ручку двери и сказала:
- Мы подумаем.
- Конечно, конечно! - закивал мужчина.
Ирина захлопнула дверь. Телохранитель сразу повернулся к ней.
- Не нравится мне все это, Ирина Юрьевна, - сказал он.
- И мне не нравится…
АРЕНДАТОР
«Мне сегодня везет», - думал Белкин, медленно и как бы случайно зайдя в дверь гостиницы. От холла, где сидела администраторша, его отделял узкий тамбур. Убедившись, что его никто не видит, Белкин вынул из рукава початую бутылку напитка «Молодежного» и быстро в несколько глотков опорожнил ее. Вытерев губы рукавом, он беззвучно поставил бутылку в угол.
Настроение у него стремительно шло в гору. Перспектива поселиться на пару дней в охотничьем приюте была намного более привлекательной, нежели маяться от скуки рядом с гостиницей в надежде на появление свободных мест. Конечно, в заповедной зоне вряд ли можно будет рассчитывать на ларек, торгующий спиртным, зато наверняка никто не станет проверять паспорта. А это для Белкина было немаловажным условием. Его паспорт остался в отделении милиции, куда он загремел после пьяной драки у винного магазина. Трезвея, он сутки просидел в «обезьяннике», потом его повели на допрос к следователю. Молодой и очень вежливый человек сначала поинтересовался, хорошо ли Белкин помнит детали вчерашней драки, а когда получил отрицательный ответ, сказал: «Вы подозреваетесь в нанесении тяжких телесных повреждений гражданину Аскарову». И тотчас взял с него подписку о невыезде.
Очутившись на свободе, Белкин сразу же направился к ближайшему гастроному, и только после двух бутылок пива до него дошло, что ему шьют дело за преступление, которого он не совершил. С того момента он у себя дома не появлялся. Он жил то у знакомых, то в деревне у дальней родственницы, давно выжившей из ума. Приходилось ему ночевать и в котельных, и на железнодорожных станциях. Изредка он звонил матери, чтобы узнать, как часто приходят оперативники и повестки от следователя. Однажды мать сказала ему о письме от Войтенко. Несмотря на свое безрадостное положение, Белкин оптимизма не утратил и от халявной выпивки с закуской отказываться не стал.
